Не мешайте палачу

Текучку обычно не любят, на нее жалуются, говорят, что она засасывает, не дает нормально работать, заставляет заниматься скучными мелочами, вместо того, чтобы делать нужные и важные дела. Но Настя Каменская знала, что у текучки есть одно замечательное свойство: она помогала легко переносить напряженное ожидание. Если бы не множество мелких, а также не очень мелких дел, она бы, наверное, умерла от напряжения, ожидая результатов из Петербурга.

– Стасов, – предупредила она Владислава, – я не уйду с работы, пока ты мне не позвонишь. До ночи буду ждать, если нужно.

– А дома ты ждать не можешь? – съехидничал Стасов.

– Не могу. На работе легче, дела всякие отвлекают.

Дел было действительно много, потому что на каждом оперативнике висело по нескольку убийств одновременно, и в каждом деле у Насти был свой кусочек, который она должна была отработать. Один отпечаток с посмертной фотографии неизвестного мужчины она дала Мише Доценко, чтобы показывать его участникам «нефтяной» презентации, и тоже с нетерпением ждала, а вдруг кто-нибудь что-нибудь вспомнит. Дисциплинированный Михаил звонил ей каждые два часа, но сообщения его были неутешительными. Этого мужчину никто из опрошенных не видел. Правда, опрошены были пока еще далеко не все.

Стасов позвонил в начале одиннадцатого.

– Настасья Павловна, раскрой секрет, – весело закричал он в трубку, – как тебе удается по таким вялым приметам безошибочно находить людей? Да еще в такие сроки.

– Убийце скажи спасибо, не мне. А что, Влад? Неужели получилось?

– А как же. У тебя, Настюха, всегда все получается. Жена Мхитарова опознала его с первого взгляда. Даже не сомневалась ни секунды. Выбрала его из восьми предъявленных для опознания снимков. Моя Танюшка шлет тебе привет и поздравления. А Веселков ей сказал, что ты превосходная спортсменка. Он в окно видел, как ты наперегонки с поездом бежала. Ты произвела на несчастного ребенка неизгладимое впечатление. Танюшка после его восторженных рассказов думает, что ты эдакая милицейская суперменша, и страшно комплексует.

– Ты ей объясни, что я трех метров не могу пробежать из-за одышки. А за поездом бежала исключительно от ужаса: такой свидетель нашелся – и прямо на глазах исчезает. Тут и черепаха рысью побежит. Так что пусть твоя красавица не комплексует. И потом, она следователь, ей вообще эти глупости не нужны. Честно признаться, они и мне не нужны. Десять лет в розыске работаю, а бегала вчера в первый раз. До этого как-то сидя справлялась.

– Ладно, я понял, что ты терпеливая и малоподвижная. У меня такое ощущение, что придется сегодня опять везти тебя домой. Время-то – половина одиннадцатого. Поздновато для одинокой женщины. А я чувствую себя виноватым, ты же из-за меня домой не уходила, звонка ждала. Ты прости, Настюша, я правда не мог раньше позвонить.

– Ничего, – великодушно сказала она. – Отвезешь домой – прощу.

* * *

Прошло еще несколько дней, пока не объявилась проводница Вера. За это время дело с места почти не сдвинулось. Ни с кем из команды Малькова, правда, теперь уже бывшей, никаких несчастий больше не случалось. Личность мужчины, убитого в Крылатском, тоже установить не удалось.

Вера приехала к Насте на Петровку, хотя сама Настя на этом совершенно не настаивала. Она готова была встречаться с проводницей где угодно, хоть у черта на куличках, лишь бы подробно ее обо всем выспросить и все записать. Но Вера, запинаясь и путаясь в словах, объяснила, что сама очень хочет побывать в легендарном МУРе. Настя не возражала, ей самой так было даже лучше. Она договорилась с ребятами, что после беседы с Верой они попробуют сделать композиционный портрет второго попутчика, как выразилась сама проводница – маленького армянина.

– Кстати, Верочка, а почему вы так уверены, что он был именно армянином, а не грузином, например, или не азербайджанцем?

– Да что вы, – удивилась Вера, – они же все разные. Как их можно спутать?

Настя вытащила из сейфа пачку фотографий, выбрала полтора десятка снимков, на которых были сняты лица кавказского происхождения, и предложила Вере попытаться определить национальность каждого. Вера выполнила задание легко и допустила только одну ошибку, но вполне простительную, определив как азербайджанца мужчину, который считался армянином, но имел бабку – уроженку Баку. Внук был очень на нее похож.

– Где вы этому научились? – с восхищением спросила Настя.

– А нигде, – обезоруживающе улыбнулась проводница. – Само собой получилось. У проводников на такие вещи глаз наметанный.

Настя взглянула на часы – половина пятого, она беседует с Верой уже битых два часа.

– У меня к вам просьба, – сказала она. – Давайте мы сейчас с вами чайку выпьем, мы же обе без обеда сегодня, а потом пройдем в лабораторию и попробуем сделать что-то типа фоторобота этого армянина.

Вера тут же полезла в свою огромную сумку.

– А у меня хлеб есть и баночки с паштетом. Может, покушаем? – робко предложила она.