Не мир

Ещё совсем чуть-чуть, несколько секунд и-и-и… Водопад рухнул на поверхность, которая теперь стала перманентно серой. Местами, где была грязь — темнее, а на полюсах, где был снег — чуть светлее.

…Ничего не понимаю…

Необъяснимо быстро распространяющаяся во все стороны волна воды, превратилась в сель, увлекал за собой обломки разрушенных им городов, погребая под ними следующие. Затем настал черёд останков лесов, торчащих из грязи мёртвыми столбами, без единого зелёного или даже жёлтого листика.

Картина становилась всё детальнее. Стали различимы отдельные здания и даже машины, несущиеся в потоке грязи как игрушки и скрывающиеся в нём раз за разом на всё большие мгновения, пока не пропадали навсегда, сменяемые новыми.

На ленте дороги, выросшей из ниточки, появилась военная техника, несущаяся колонной самоубийственного парада прямо навстречу волне, ставшей только массивнее и гуще после поглощения городов и, одной за другой, нырнувших в неё боевых машин. Через считанные секунды, от безымянной армии не было и следа.

Там, где волна прошла — оставалась ровная, выглаженная селем земля, редко устланная бледными обнажёнными телами людей. Каждое — на боку, свернувшись в позу эмбриона.

Все трупы чистые и блестят влагой, хоть и лежат в коричнево-серой массе, назвать которую грязью никак не поворачивается поток мысли. Глаза у всех закрыты. На лицах некоторых — спокойные улыбки, но у большинства — царит глубокое умиротворение.

Холод тонким дуновением коснулся лица. Стало беспокойно и не комфортно. Скатавшийся под спиной плащ давит под левой лопаткой, а ноздри неприятно щекочет затхлый запах внутренностей палатки.

Безымянный открыл глаза. Тьма. Только тоненький лучик тусклого света проникает в палатку через не полностью задвинутую занавеску, а по нему, как по натянутой нити, крадётся сквозняк, неся с собой мельчайшие, только в свете и видные, пылинки.

…Что из моего прошлого может рождать в голове такие картины?…

Он почти беззвучно поднялся и вышел, прихватив с собой плащ.

В общем помещении уже стояли собранные ящики, принесенные из ТРК «Звезда». Теперь они были заполнены и утрамбованы до краёв, ничто полезное не было забыто, а не влезшее бесполезное — покорно дожидалось своего часа в углах. Не осталось ни одной разбитой палатки, о расположении спальных мест выживших говорили только многослойные пласты картона там и тут на бетонном полу. По-прежнему стояли лишь белый госпиталь и временное пристанище безымянного.

Складывающие вещи люди на мгновение отвлекались от своих пожитков чтобы кивком поздороваться с проснувшимся гигантом и просто посмотреть ему в лицо. Надежду ли они пытались рассмотреть или бодрили так сами себя?

Чуть ближе к тамбуру скопилась целая гора тюков с тряпками и сложенными палатками с отметками на них. Начертанные угольками номера, скорее всего, обозначали порядок переноса в новое убежище и говорили о важности содержимого. Наименьшие числа были на стене над рюкзаками и вещмешками. Здоровяк хотел надеяться, что там боеприпасы, пища и медикаменты. Впрочем, на деле — так оно и оказалось.

Подойдя к очагу, который испускал последнее для этих людей тепло, безымянный одел в рукава плащ и широко зевнул, не прикрывая рта. Зевок сопроводил слабый стальной скрежет, привлекший к себе внимание.

— Эй, спящий красавец! Пойдём бандюка попинаем! — хриплый голос Борисовны, заставил парня замереть, неугомонная тётка была тут как тут.

Не оборачиваясь, здоровяк кивнул два раза, ещё немного посмотрел в дотлевающие угли, с каждым переливом шевелящие что-то в глубинах его потерянной души, глубоко вздохнул и развернулся, чтобы проследовать за женщиной.

Накануне ночью пленника пристегнули наручниками к батарее просто в конце коридора, выбитого сквозь стены всех квартир этажа. В паре шагов от него стояла табуретка, на которой проводили ночь караулящие по очереди охранники. Сейчас пустующая. Издали завидев приближающуюся парочку, бандит, до сих пор сидевший вразвалку упёршись в трубу — поднялся на корточки и широко раскрыл глаза. Как ни крути, а его пленитель — странный тип.

— Что вы делали на рынке? — не церемонясь и без вступлений, он начал допрос, ударяя по слуху своим металлическим голосом.

— А что по-твоему на рынке можно делать? Модули вскрывали, — не задумываясь, выпалил юнец.

— Как? — также монотонно прозвучал второй вопрос.

— Ломом конечно!

После этого ответа здоровяк приблизился и взялся за браслеты наручников. Лишь слегка напрягшись — разорвал цепь и, схватив допрашиваемого за горло, поднял одной рукой над полом прямо перед собой, чтобы быть с ним лицами на одном уровне. Бедолга только бултыхал ногами и кряхтел, вцепившись в мускулистое предплечье.