Не много ли для одной?

Так и живем мы вдвоем со Степаном. Я сегодня приехала от матери, где была два дня. Он спит, половики собраны. В хате тепло. Я переоделась, слышу, встает пить, меня материт на чем свет стоит. Я не показалась. А когда он уснул, пошла носить уголь на ночь. Собаку накормила.

Разделась, села, орехи щелкаю, смотрю, опять встает. «Ты как вошла?» Я говорю: «Ногами, а ты почему так напился?» — «У Вовки Нестерова был на именинах». — «А где деньги?» — «Я их пропил в тот же день». — «А если бы я неделю не приехала?» — «Я бы на картошке прожил». Я еще раз уверилась, что его уже не исправить никогда. Можно продлить его жизнь, не доверяя ему денег. Чтоб не ругался, расходовать сразу на питание и на все, что может скрасить нашу жизнь. Купить подсобное хозяйство, заставить полюбить это дело. Можно купить одну белую и твердо сказать: все на этом. И он должен понять, что для него я желаю только хорошего, чтоб не ушел он за сынами. Одиночество будет невыносимое.

Встаешь с заботой, что надо сготовить завтрак, что-то вкусное. Чтоб было разнообразие в питании. Он иногда ругается, что я нахожу себе ненужную работу, а я отвечаю, что мне так хочется. Хочется поесть именно этого. Не поймет, что для него это все делается. Пока будут ходить мои ноги, делать мои руки, я буду все делать для него, и мне это не тяжело. Лишь бы не обижал.

Когда обижает, жить не хочется. Я обижена на всю жизнь своей судьбой. Но от себя не уйдешь, не уедешь. Сердечная боль всегда и везде с тобой. У людей встреча, а у меня сразу слезы. У людей музыка, у меня горькое воспоминание: свои встречи, своя бывалая музыка. Однако изменить свое положение я не в силах.

Я участвую в общественной жизни. Являюсь председателем уличного комитета. Часто бываю у жителей, где, вижу, надо с кем-то поговорить. Может, молодой человек поймет меня, если я поговорю с ним по-матерински. Никогда не крикну, как и со своими сынами. Смотрю, парень послушается. Мой сосед в таком же возрасте, как мой Толя. Родителей нет в живых, жена ему нагрубит, вот и загорелся сыр-бор. Отвлекаешь его от обиды своими уговорами: «Смотри, Валера, ты же у меня за сына». И Валера успокоится.

Так проходит наша жизнь. Судьба ли это? Или неумение жить по-другому? Не разобралась до сих пор.

Кемеровская область.

Записал Владимир ШИРЯЕВ

«ДЕНЬ и НОЧЬ» Литературный журнал для семейного чтения © № 5–6 1997 г.