Не могу без тебя

— Где вы её выкопали, Елена Петровна? Познакомься, Маша. Моё «начальство», не даёт ни минуты покоя, загоняла: одно достать, другое, того лекарства нет, этого препарата не хватает!

— Не слушайте его, это он загонял нас совсем, — смеётся Елена Петровна. — А я, между прочим, Альберт Маркович, организовала настоящие раскопки, подняла все старые записные книжки, легла на телефон, по цепочке вытягивала одно звено за другим, вот и вытянула. Не волнуйтесь, попробовала на себе. Замечательные руки! Они ждут.

— Кто — «они»?

— Руки, — снова засмеялась Елена Петровна. — За дверью.

— Так приглашайте. Извини, Маша. Видишь, как живу, каждую минуту — событие.

Не успела Марья и моргнуть, как в кабинете вместо Елены Петровны оказалась другая женщина. В первое мгновение Марья решила, что попала в театр — перед ней Мальвина из «Буратино». Те же голубые волосы, те же в неправдоподобно длинных ресницах глаза, те же вычерченные ярким рисунком губы. Только Мальвина — маленькая кукла, а эта — взрослая женщина с Мальвининым лицом.

— Здравствуйте! — Альберт подошёл к женщине, представился, подвёл к стулу. — Садитесь, пожалуйста. Как вас зовут? Тамара Павловна? Очень приятно.

«Имя не сказочное! — Марья с любопытством разглядывала накладные ресницы, пышный парик. — Интересно, а нос и губы тоже снимаются с лица?» — подумала невольно.

Между тем Альберт говорил вещи, для Марьи интересные:

— Для обмена веществ главное — кровообращение. От вас зависят кровообращение и обмен веществ. Вы должны восстановить в больном организме точную работу, задуманную мудрыми создателями человека. Поняли?

— Нет, — честно призналась Тамара Павловна.

«И я — нет». Снова Марья рядом с Альбертом почувствовала себя ученицей.

— Это же очень просто. Небольшой экскурс в прошлое. Интеллект у человека развился, а тело изменилось в меньшей степени: от четверенек к прямохождению перешли не так уж давно! Возникло противоречие между человеческой конструкцией и образом жизни. Человек ест приготовленную пищу, а ел сырую. Человек мало двигается. Накапливаются так называемые шлаки. Обратного пути к естественному образу жизни нет. Но есть возможность разработать комплексы мероприятий, ослабляющих вредные последствия нарушения обмена веществ в связи с изменением образа жизни. Обязательны голодание, физические упражнения — в зависимости от болезни, от зашлакованности. Очевидно, наши предки понимали это, все религии требовали регулярных постов. Кроме морально-нравственных функций, посты несли чисто гигиенические: очищали организм. И прежде чем лечить организм, его нужно очистить! Мне в основном не врачи нужны, врачи должны поставить точный диагноз, и всё. Что главное в очищении организма, в восстановлении сопротивляемости его? Диета и массаж. Именно вы заставите «забегать» кровь. Каждая клетка с вашей помощью, с помощью трав, соков, диеты придёт в действие, закричит «Я жить хочу!», начнёт бороться, и создастся спасительный правильный круговорот крови, восстанавливающий обмен веществ! Если бы я мог, — мечтательно сказал Альберт, — я пригласил бы к себе лучших травников и лучших массажистов мира! На сегодня всё. Вам, Тамара Павловна, оформлю две ставки. Только просьба: нигде не болтать лишнего, очень не хочется идти под суд.

Когда они снова остались вдвоём, Альберт не дал Марье возможности задать вопросы, вертевшиеся на языке.

— Так, на чём мы остановились? Прямо сегодня можешь приступать. Да, тяжёлый мальчик. Изучи внимательно: история болезни довольно сложная и интересная. Заболел он, по-видимому, в десять лет — играл в войну, какое-то время просидел в болоте, простыл. Ребёнок есть ребёнок. Поболит поясница, перестанет. Бывали ознобы. Потливость у него повышенная. Не говорил матери, перебарывал себя. И мне не сказал бы наверняка — не считал серьёзным, да я силком вытащил эти анамнестические данные.

— Уж это ты умеешь, Алюш!

Алёнка права, ей нужно было прийти к Альберту и сразу попасть в настоящую жизнь.

— Ты добился, чего хотел: персонал улыбается, врачи и медсёстры не равнодушные, стерильная чистота, тумбочки новые — небось сам выбивал их в драке?

Альберт не услышал её льстивых речей, продолжал озабоченно:

— А лечился ясно чем. Поднялась температура, выпил аспирин или сульфадимезин, вот картина и сбилась, сгладилась. Острый пиелонефрит перешёл в хронический. Сейчас резкое обострение. Поставил капельницу. Проведём дезинтоксикационную и противовоспалительную терапию. В особо критических случаях приходится, как в бою, отступать от своих методов лечения, создавать микробное равновесие, чтобы притушить вражеское восстание, использовать резервные мощности. И сейчас выхода нет, больной запущен. Я очень боюсь паранефрита. Мне кажется, есть всё-таки воспаление околопочечной клетчатки. — Альберт оборвал себя. — Извини, я сразу по привычке все свои предположения… ты так слушаешь! Закончишь институт, сделаю тебя заведующей реанимацией! Я хочу каждому больному — своё питание, — перескочил Альберт. — Продуктов нужно ничуть не больше.

— А где же ты возьмёшь столько поваров? — спросила Марья.