Не могу больше (СИ)

Но в салоне такси было тепло, и на душе несколько полегчало. Возможно, он напрасно себя накручивает. В любом случае, попытаться стоило. Да и Эмма согласилась поговорить довольно охотно. Кто знает, может быть, ей самой это нужно не меньше.

До встречи оставалось два с половиной часа. Времени на горячий душ и короткий отдых более чем достаточно.

Гостиничный номер порадовал детально продуманной скромностью. Душевая кабина — простором и согревающим паром.

Отлично. Просто отлично.

Шерлок повеселел.

Перед выходом он внимательно всмотрелся в своего зеркального двойника — н-да, хорош… Недели непроходящей тревоги, короткого сна и довольно серьезной информационной нагрузки оставили непривлекательные следы в виде тянущихся к вискам морщинок, покрасневших век и нездорово прозрачной кожи. Только здесь, за пределами привычного интерьера (Джон Джон Джон), Шерлок увидел, как исхудал и осунулся.

Бледная немочь. Тьфу. А ещё Джона ругал. Ну да ладно. Переживем. Пара глоточков бренди, и я не буду так сильно похож на оживший труп. Каковым, собственно, и являюсь.

Они встретились в небольшой, но довольно претенциозной кофейне: слишком много шоколадных оттенков, да и обилие драпировок и подчеркнуто пошловатых картин утомляло глаз. Но, как видно, эта безвкусица не мешала многочисленным посетителям. Возможно, именно она их и привлекала: мило, приятно и, слава богу, никакой новомодной вычурности. Да и Эмма, поджидающая его в небольшой затемненной кабинке, по всему, чувствовала себя в этом царстве арабики и ванили вполне комфортно. Она доедала нечто воздушное, щедро политое спиральками карамели, и приветливо улыбалась.

— Я намеренно выбрала этот небольшой закуток: относительно тихо и скрыто от любопытных глаз. Здесь оказалось чертовски людно. Присаживайтесь, прошу вас. Я заказала кофе и совершенно бесподобный десерт — решила, это будет не лишним. И, по-моему, не ошиблась — у вас нерадостный вид.

Молча поклонившись, Шерлок опустился на мягкий диванчик.

Эмма Морстен не понравилась ему с первого взгляда. Нежная и очаровательно хрупкая, она относилась к той нелюбимой им категории женщин, которым очарование, хрупкость и нежность предоставляют неоспоримый карт-бланш: в любой, самой неприглядной ситуации выглядеть жертвой. Наличие или отсутствие вины при этом становилось неважным. Слишком слаба малютка, чтобы посметь её обличать.

— Вижу, вам не по вкусу подобного рода уют? Слишком домашний?

— Ничего не имею против домашнего уюта. Более того, с некоторых пор я домосед, и нахожу это весьма привлекательным.

— Серьезно? Никогда бы не подумала. Менестрель, вечный странник, загадочный и безумно красивый — вот кого видят мои глаза. Не могу представить эту таинственную недоступность в халате и тапочках. Ну да ладно. Мне жаль, что вам пришлось проделать столь утомительный путь, мистер Холмс.

Не считая нужным переходить на более дружеское и менее официальное обращение, он ответил ей в достаточной степени чопорно:

— Не настолько я утомлен, миссис Гилл, чтобы это стало предметом вашего беспокойства. И нашего разговора.

— И тем не менее, крепкий кофе и эти прелестные штучки, парочку из которых я уже уничтожила, поднимут вам настроение.

Она его раздражала. Очень. Болтлива, жеманна, да и внешнее сходство с дочерью резало глаз. Шерлок понимал, что, скорее всего, несправедлив, что выводы его необоснованны и поспешны. Но даже поверхностному анализу он привык доверять: как правило, первое впечатление о человеке всегда наиболее безошибочно. Например, Джон…

Всё. Довольно.

Довольно.

— Встреча в Западном Уэльсе, где мы имеем удовольствие жить, была бы для вас удобнее. Но муж на очередном витке кулинарного энтузиазма, и, полагаю, в Италию мы надолго — у Криса весьма обширные планы. А вы, как мне показалась, не намерены ждать… Хорошо устроились? Зимняя Италия не балует солнышком. Увы.

— Меньше всего меня заботит погода. К тому же, задерживаться я не намерен, и завтра улетаю домой.

— Что ж, это прекрасно. Улетать домой прекрасно. Тем более, если дома кто-нибудь ждет. Вас ждут, мистер Холмс?

— Да. Ждут. Ждёт. Джон Ватсон.

— Муж моей дочери.

— И мой лучший друг.

Они посмотрели друг другу в глаза открыто и прямо: достаточно светских прелюдий. Разговор предстоит не из легких, и ни к чему тратить энергию на экивоки.

— Что вы хотели услышать, господин детектив? И для чего вам понадобилась история нашей дружной семьи?

Неожиданно Шерлок смутился: действительно, для чего? Как объяснить свой повышенный интерес к прошлому Мэри Ватсон? Да, на ней женат его лучший друг. И что? Это повод для излишнего любопытства?

Но Эмма была снисходительна.

— Не напрягайтесь, — улыбнулась она. — Судя по всему, легенду вы заготовить не потрудились. И слава Богу. Неприятно наблюдать ложь и притворство, их в моей жизни было более чем достаточно. Вас интересует малышка Мэри. Очень интересует. И всё, что связано с ней.

— Да.

— Не удивительно. Вы знаете, мистер Холмс, это не удивительно. Я видела их вдвоём — её и вашего лучшего друга. Счастливой парой не назовешь. У вас с ним роман?