Не могу его оставить (СИ)

— Да-да. Я встаю, — Женя неловко засуетилась. Схватила кроссовок. С горохотом его уронила и мучительно покраснев, зачем то прошептала: — спасибо!

— Собирайся поживей. Мы и так из-за тебя много времени потеряли.

А вот это было обидно. В носу предательски защипало. Женя и сама не поняла почему слова Ольгерда задели её так глубоко.

— Репетировать? — Тонька влез в разговор, — а пожрать?

— Марти, в магазин пошёл. Потерпи, — Ольгерд глубоко затянулся и бесцеремонно выпустил дым в сторону Евгении. Похоже, что она его раздражала, — счас придёт, лазанью сварганит или капонату.

— Почему не знаю? — Тонька, который сидел на соседнем диване в одних лишь смешных семейных трусах, сочно потянулся, — капо…чего?

— У Мартина спроси. Кто у нас специалист по итальянской кухне? — Ольгерд присосалсяк бутылке с минеральной водой и в один присест опустошил её до половины. Похоже парня мучило похмелье, — А ты давай быстрей. Пошевеливайся!

Женя засуетилась, пытаясь найти свои носки и рюкзачок. Носки обнаружились на какой-то горячей трубе, а вот заплечной сумки нигде не было.

— Я свой рюкзак найти не могу, — жалобно пролепетала она и почему то посмотрела на Тоньку, словно ища у парнишки поддержки.

— Да подожди ты, — Тонька лениво сполз с дивана и с треском подтянув трусы, направился к лежащим на столе сигаретам, — Ольги, не гони. Давай спокойно позавтракаем. На улице дождь. Не гнать же её в шею.

— Нам репетировать надо, — недоброжелательно отозвался Ольгерд.

— Бесполезно. Я без еды даже простые биты не сыграю. О, кажется, кто-то идёт, — Тонька глубоко затянулся, выпустил дым через ноздри и мучительно закашлялся.

— Ольги, посмотри, кто там?

— Угадайте луком с яйцами, но не пирожок? — раздался знакомый голос, хлопнула входная дверь и ноги обдало холодом: — Ответ: Робин Гуд.

Ольгерд распахнул дверь и на пороге вырос Мартин, весь нагруженный пакетами и покрытый водяной пылью.

— Ну, и погодка, — он живо сгрузил многочисленные кульки на пол и потянул с себя мокрую и прилипающую косуху.

— Чего сидим? Почему не репетируем? Пытаетесь определиться, кто из вас курица, а, кто чиновник?

Мартин разговаривал быстро, но тем не менее важно, почти демонстративно оттягивая внимание на себя и отлично давая понять, кто здесь руководитель.

— Чего? — удивлённо протянул Ольгерд.

— Оба могут часами сидеть на яйцах. Только курица не безрезультатно.

— Ага! Счаз! — Тонька выудил из пакета молодую морковку и схрумкал сочный овощ в один присест, — я есть хочу! У меня сил нет.

— Ну-ну, Святой Антоний. Вчера развлекаться сразу с двумя силы были.

Мартин начал выгружать продукты, а Тонька оскорблённо передёрнул плечами:

— Эх, времена, пару лет назад я на эту сумму мог купить пять кило картошки, два хлеба, молоко, сыр, чай. А теперь? Понаставили камер наблюдения!

Не смотря на бородатость шутки, парни дружно загоготали и даже Женя невольно выдавила из себя кривую улыбку.

— Давай уже побыстрей, — Ольгерд тоже заглянул в пакет и мотнул головой в сторону Женьки, — пусть она готовить тебе поможет, что ли.

Наверное, со стороны Ольгерда эта фраза выглядела сменой гнева на милость, но Женя почувствовала, как её уши непроизвольно запылали.

— Поможет? — Мартин наконец, выложил продукты на стол и перевёл взгляд на Женю, — ты умеешь готовить капонату?

— Нет, — чуть слышно пискнула она, — а, что это?

— Овощное рагу из баклажанов, тушёных вместе с другими овощами: луком, помидорами, сельдереем. Ещё с добавлением оливок и каперсов. По идее в старину его готовили с макрелью, но так-как макрели не было, я купил скумбрию.

Женя почувствовала, как на её глаза неожиданно навернулись слёзы. Её представления о рокерах, как-то неожиданно пошатнулись и такая полная профанация по поводу итальянской кухни грозила позорным изгнанием на улицу.

— Ты чего? — удивился Мартин, — не умеешь капонату, сделаем заливную рыбу. Ты умеешь готовить заливную рыбу? Нет? Че ее готовить: кусок рыбы, глоток пива.

Парни снова хохотнули и Мартин легонько подтолкнул Женю к кухонному закутку:

— Почисти пока лук. Счас научу.

Между тем молодые люди заговорили о чём то своём музыкальном. При чём разговаоривали они на таком специфическом языке, что Женя почувствовала себя не просто иностранкой, а скорее инопланетянкой. Лук давно закончился и от нечего делать, Женя начала осторожно рассматривать Мартина.

В отличие от своих друзей, он выглядел, набором противоречий. Крупное, раскачанное в спортзале тело, мощные плечи, волосатая грудь, густая борода. Всё это дело венчала неожиданно детская рожица со светло-карими глазами и чистой смугловатой кожей. Не смотря на то, что черты лица грозили в будущем огрубеть, а глаза были расставлены чуть шире, чем обычно, Мартина можно было назвать красивым. Тем более, что его своеобразная физиономия одновременно излучала очаровательное нахальство и необыкновенное жизнелюбие.

— Ну, чего там? Почистила?

Мартин обернулся к Жене так неожиданно, что она невольно вздрогнула.

— Вот и отлично, — он перехватил у неё нож и принялся ловко и быстро чистить рыбу.

— Вот слушайте, — Мартин скрёб ножом по тушке и продолжал трепаться: