Не могу остановиться. Откуда берутся навязчивые состояния и как от них избавиться

• Накопители видят полезность вещей, которые всем остальным кажутся мусором, замечают массу возможностей в любом предмете, вследствие чего выбрасывание чего бы то ни было равносильно разбазариванию. Они испытывают глубочайшее неприятие к расточительности, как установили Фрост и его коллега из Бостонского университета Гейл Стекити, в силу чего риск выбросить нечто, что может однажды пригодиться, мучает их не меньше, чем верующего — перспектива нарушить религиозный запрет. Многие люди, поведение которых не позволяет диагностировать заболевание, внесенное в DSM, тоже ненавидят пустые траты. Наверняка многие из вас просят завернуть недоеденное в ресторане, чтобы скормить собаке, и знают людей — а может, являются такими людьми, — которые испытывают беспокойство при виде «совершенно целой» мебели, стоящей на тротуаре в ожидании мусоровоза. Многие из тех, кто не соответствует диагностическим критериям DSM, покупают немного больше, чем нужно, «просто на всякий случай» — никогда не знаешь, когда захочется посмотреть этот диск или полистать тот журнал. Разница в том, что люди с патологическим накопительством хранят все это. На всякий случай.

Накопителям необязательно пользоваться вещью, чтобы ею дорожить. Достаточно просто знать, что она есть. Клочок бумаги с неизвестно чьим телефонным номером может обернуться огромной удачей, сказала Фросту одна больная. Разумеется, она была не в силах его выбросить. Однако она не звонит по этому номеру, лишь хранит исключительно ради его потенциальных возможностей, шанса, не имеющего ничего общего ни со скучной повседневностью, ни тем более с разочарованием. В конце концов, Бонни ни разу не воспользовалась идеями проведения отпуска из рекламных брошюр, которые копила, не сделала даже крохотного усовершенствования в доме, чтобы хотя бы на шаг приблизить его к красивым домам из собранных ею журналов. Реальность разочаровывает — в отличие от мечты, которая так и остается мечтой.

Боб Хартцелл — яркое воплощение выдающейся способности больных накопительством видеть потенциал любых вещей. Возьмем, к примеру, картонный манжет со стакана кофе из Starbucks… Боб так и поступал, насобирав за долгие годы столько, что сделал рождественский венок, вставив их друг в друга и замкнув в кольцо. Или картонные коробки, в которых продается бумага для принтера. На его последнем месте работы, в фармацевтической компании-дистрибьюторе, сотрудникам разрешалось забирать их домой, и Боб забирал — сначала понемногу, затем по два десятка, пока в его маленьком доме в Огайо не скопилось по меньшей мере двести штук. Он собирался хранить в них болты и гайки, инструменты и всякую всячину, но со временем коробки просто сложились в башни от пола до потолка. «Я боюсь выбросить хоть одну, потому что они могут мне понадобиться, — объяснил он. — Боюсь, потому что вот она, отличная полезная коробка, и я окажусь дураком, если с ней распрощаюсь».

Боб питает особую склонность к всевозможным емкостям. Баночки из-под лекарств целиком заполняют большой ящик тумбочки. Кухонный стол засыпан пластмассовыми контейнерами, бутылками, кусочками фольги, кастрюлями, сковородами и бесчисленными пластиковыми пакетами. Чем больше скапливается емкостей, тем сильнее его «страх отлучения», как он это называет, — стоит подумать о том, чтобы выбросить хлам, чего требует его рациональная часть, как его переполняет тревога. «Огромным прорывом для меня стало решение хранить в каждой коробке что-то одно, например бутылки, вместо того чтобы заполнять их разнородными предметами», — сказал он.