Не могу отвести глаза

— Тогда все в порядке. — Беттиэнн Финк кивнула. — Я сама постоянно так делаю. Особенно когда разговариваю с Амелией, что почти то же самое. Чудесный вечер, дорогуша. Нам так нравится музыка.

— Я очень рада, миссис Финк, — сказала Шелби и быстро вернулась в зал. Она едва успела заткнуть уши, потому что Джордж постучал по микрофону и разрывающий барабанные перепонки грохот заполнил помещение.

Шелби осталась у входа, не желая идти по залу ресторана во время речи Джорджа. Она видела Куинна, стоявшего у кассы и смотревшего на нее встревоженными глазами.

Улыбнувшись, Шелби послана ему воздушный поцелуй и почувствовала, как вместе с этим поцелуем полетело через зал ее сердце.

«Я люблю тебя, — одними губами сказал ей Куинн, пока Фрэнсис закреплял микрофон. — Выходи за меня».

Она кивнула, сморгнув слезы, и Джордж начал свою речь.

Бедняга обливался потом, его руки дрожали так сильно, что карточки в них бились как живые. Срывающимся голосом он произнес: «Проверка, проверка», потом откашлялся и вытер покрытый испариной лоб.

Задвигались стулья, забормотали голоса, кто-то хихикнул, возможно, посмеиваясь над бедным Джорджем. А затем он овладел собой и начал снова, и в помещении воцарилась тишина, нарушаемая только голосом Джорджа, голосом поколения, говорившего то, что давно должно было быть сказано.

Джордж прочел имена тех, кто служил, тех, кто погиб. Куинн вставил в речь большую часть изначальных заметок завсегдатаев в том виде, как они их написали; простые, скупые, потрясающе эмоциональные в своей простоте.

Мужчины и женщины утирали слезы, ничуть не стыдясь этого. Да, это была своего рода вечеринка, но вместе с тем и праздник в честь героизма, обращение к памяти, обещание помнить всегда.

— Вот так, значит, — сказал Джордж, завершая свою речь. — Вот почему мы все собрались здесь сегодня вечером. Став старше, может быть, мудрее и все еще оставаясь в долгу перед теми, кто не получил возможности стать старше и мудрее. Вспомнить тех, кто не получил возможности жениться, обнять женщину, увидеть, как подрастают его дети, смотреть бейсбол, выпить пару бутылочек холодного пива в парке во время городского праздника… попрощаться с теми, кого любил, когда настанет пора прощаться.

Они принесли себя в жертву, принесли последнюю жертву, которой мы, те, кому повезло больше, возможно, до сих пор и не понимаем. Они заслуживают нашего уважения и почестей. Они заслуживают того, чтобы их имена были увековечены здесь, в их родном городе, для последующих поколений, поколений, которые, и да поможет им Бог, пусть никогда не узнают такой страшной войны. Поэтому спасибо вам, ребята, всем, кто пришел сегодня сюда. И спасибо вам, Билли… Чэд… Томми… Джонни… Дуг… Мы не забыли. И никогда не забудем.

На несколько секунд наступила мертвая тишина. Затем Куинн шагнул вперед и захлопал. И постепенно все присутствующие встали и присоединились к нему, пока не поднялись, аплодируя, все до единого.

Тони стоял в дверях кухни вместе с поварами, положив длинные руки на плечи Хулио и Стену.

Фрэнсис и Джозеф обнялись.

Джордж вернулся к другим завсегдатаям, и они встали — покрасневшие, смущенные тем, что оказались в центре внимания. Они стояли по стойке смирно, а их медали были прикреплены к гражданской одежде, потому что армейская форма уже давно не налезала на них.

И все плакали.

«Это прекрасно», — подумала Шелби. Она никогда не была свидетельницей столь прекрасного события.

Шелби пальцем утирала слезы, пока дядя Альфред не подал ей носовой платок.

— Не помню, когда я был так растроган. — Он полез в карман. — Вот, Шелби. Мой выигрыш в покер вчера вечером. Проследи, чтобы он попал по назначению, хорошо? И еще, Шелби. Ты правильно сделала, что устроила это. Я горжусь тобой, моя дорогая. Очень, очень горжусь.

Шелби кивнула, кусая губу, чтобы та не дрожала.

— Эту речь написал Куинн, — объяснила она дяде, становясь на цыпочки и пытаясь разглядеть Делейни в толпе. — Он отлично потрудился, правда? Ты видишь его? Где он? Мне нужно поговорить с ним.

Дядя Альфред поцеловал ее в щеку.

— Только поговорить, моя дорогая? Думаю, как Тейт, ты способна на гораздо большее, чем это. А теперь иди, я управлюсь тут. Пойду потолкаюсь среди посетителей, посмотрю, не удастся ли теперь, когда Джордж размягчил гостей, выудить из их карманов что-нибудь еще.

— Спасибо, дядя Альфред. Большое тебе спасибо. — Шелби обняла его.

Он тоже обнял ее.

— Какая прелесть! За что же это ты меня благодаришь? — Не убирая рук, Шелби отстранилась и посмотрела на дядю.

— За многое. — Она снова сморгнула слезы. — За то, что помог мне создать себя, как ты это называешь. За то, что рассказал о своих приключениях. За то, что вдохновил меня отправиться в большой мир, проверить свои крылья, а не просто остепениться. Без тебя ничего этого не случилось бы. Я была бы просто Шелби Тейт, пустой оболочкой. А теперь… — Она нерешительно улыбнулась. — А теперь я чувствую себя полноценным человеком, личностью. Ах, дядя Альфред, как же я тебя люблю!