Не могу тебя забыть

Соломатина открыла глаза и ждала, что будет дальше. Она понимала, что Сергей Петрович пользуется запрещенным приемом – он подначивает Степана, вынуждая его пренебречь главным правилом семьи. А главное правило гласило: «Обо всем предупреди родителей!» Соломатина слушала, как Степан поначалу твердо, а потом все тише и тише упрямо повторял: «Я должен сказать маме!» С места он не сдвинулся, только опускал голову. Инна не понимала, зачем настаивает Колесник, но она чувствовала, как мучается Степан. Слово взрослого, с которым у мамы хорошие отношения и который бывает добр к нему, – не достаточно ли этого, чтобы пренебречь правилами?

– Ну, как знаешь! Я – плавать! Маменькиным сынком тоже быть нельзя! – пренебрежительно сказал Колесник и двинулся в сторону моря.

Соломатина приподнялась на локте и подозвала сына.

Тот бросился к ней, в глазах стояли слезы. Инна сделала вид, что не заметила их.

– Как хорошо, что ты рядом был, я потеряла свои очки, помоги найти мне их, – сказала Соломатина.

Мальчик бросился ворошить полотенца, газеты, одежду, разбросанную по шезлонгам.

– Вот, – протянул он очки матери, – нашел!

– Что бы я без тебя делала? – улыбнулась Инна и добавила: – В море правильно не пошел. Ты ведь еще не совсем взрослый, и слова папы, мамы, бабушки и дедушки – для тебя закон.

– Сразу всех? – отвлекся от конфликта с Колесником Степан.

– Да, по ситуации. Все зависит от того, кто рядом с тобой и у кого ты спрашиваешь разрешения поступить так или иначе.

– Понятно, – вздохнул мальчик, – все начальники.

– Нет, друзья, – рассмеялась Инна. – А просто знакомые могут не знать об этих наших договоренностях.

– И пусть не знают! – Степан вдруг приосанился: – Это же наши дела!

– Конечно, – вынужденно согласилась Инна.

А вечером, когда Степан, ожидая ужина, носился по холлу с остальными детьми, она спросила Колесника:

– Сережа, зачем ты настаивал, чтобы Степан нарушил свое слово и без моего разрешения пошел купаться в море?

– Наябедничал? – как-то неприятно оттопырил губу тот.

– Ни в коем случае. Я все слышала – не спала уже. И очень удивилась, зачем ты его подначивал? Он же и с тобой хотел пойти, и меня боялся ослушаться. Зачем так издеваться над ребенком?

– Да будет тебе. Ты просто ненормальная мать! И приучила сынка к послушанию в ущерб его самостоятельности. Он же за юбку будет держаться!

От этой реплики Соломатина завелась, словно ее оса ужалила.

– Сережа, – сказала она вкрадчиво, – ты позволишь мне воспитывать сына так, как считаю нужным и как я воспитывала его до твоего появления?

– Да пожалуйста! – пожал плечами Колесник.

– Спасибо, – так же вкрадчиво ответила Инна, а затем повысила голос: – Да, я совершенно ненормальная, сумасшедшая мать. И ты на это повлиять не можешь! Не с тебя это началось – не тебе это заканчивать!

– Да я и не претендую на отцовство, – разозлился Сергей Петрович, – что ты пристала ко мне! Делай что хочешь! Раздула историю из ничего!

– Нет, это некрасивая история, когда взрослый манипулирует ребенком. Бессовестно, не заботясь, что испытывает при этом ребенок.

– Знаешь, у тебя профессиональная деформация. Ты свою психологию переносишь на всякую ерунду. Обычную житейскую, бытовую.

– То есть, по-твоему, твой сегодняшний разговор со Степаном – ерунда житейская?!

– Да, не более. Знал бы, не подошел. Пусть себе слоняется, пока его мама-психолог спит.

Соломатина постаралась сдержать себя, хотя все клокотало внутри.

– Ок, давай на этом закончим. Сейчас ужин, и совершенно не стоит при ребенке спорить и дуться.

За столом все старались вести себя непринужденно. Только у Сергея Петровича это плохо получалось – он отмалчивался, буркал в ответ, в конце концов, отставив тарелку, сказал, что поднимется к себе и весь вечер проведет в номере. Соломатина жалела, что спокойно не объяснила Колеснику ситуацию. Она знала, что мужчины прямолинейны, но она не ожидала этого от Сергея: все же он не был замечен в упрямстве и всегда подчеркивал, что интересы Инны и ее сына для него самое важное.

– Я загляну к тебе, – игриво и одновременно серьезно проговорила Инна и улыбнулась какой-то особенно дурацкой улыбкой. Ей не хотелось продолжения ссоры, ей хотелось надеяться, что между ними все по-прежнему.

– Нет, не стоит, вы тут развлекайтесь. Я рано спать лягу, – нахмурился Колесник.

– А… – растерялась Инна. Она хотела и побыть наедине с ним, и пояснить свое дневное недовольство, и окончательно помириться. И как всякая женщина, надеялась, что лучше всего это получится в постели.

Сергей Петрович отошел от стола и, раскланиваясь и улыбаясь соседям по отелю, проследовал к себе к комнату. Инна сделала вид, что увлечена книгой.

– Это из-за того, что я не пошел с ним в море, – вдруг произнес Степан.

– Господи, да нет же! – с досадой отмахнулась Соломатина. Ей не понравилась такая догадливость сына.

– Да, да. Я же говорил, что папу с собой надо было взять! – упрямо повторил Степан. Инна хотела было оборвать его, но, взглянув, поняла, что на этом свете у нее есть только один родной человек. И это ее сын.