(не) Мой Боно (СИ)

— Рыбка хочет поломаться, чтобы я настоял? — майор кладет свою тяжелую ладонь мне на плечо, изучая масляным взглядом. Мне резко хочется помыть руки, потому что прикосновения этого мужчины не вызывают во мне ничего, кроме отвращения. Выдернув руку, злобно кошусь на него, не скрывая презрения.

Виталию около сорока: суровые черты лица, пошлые карие глаза, которые нагло смотрят на мой взгляд, полыхающий и возмущенный. Такие, как он, постоянно проводят свое время на работе, прибухивая крепким алкоголем в прокуренном кабинете, вызывая периодически шлюх. На серой коже можно даже при желтом свете разглядеть паутину из шрамов и последствий угревой сыпи.

— Ты хочешь получить трубочкой от сока прямо в глаз? — недобро произношу, вытаскивая трубку из стакана и стряхивая с нее остатки сладкой жидкости.

— Рыбка хочет поломаться, я понял, — ухмыляется майор, подзывая жестом бармена и небрежно бросая ему деньги, — я тебя узнал, ты у нас практику проходила, но потом променяла карьеру в полиции на проституцию. Можешь сейчас возникать, набивая себе цену, утверждая, что не такая.

— Иди отсюда, пока я не позвала на помощь, — шиплю на него, оборачиваясь рефлекторно туда, где сидел Боно, но его там уже нет. За столиком вижу только мужчину, который заинтересованно наблюдает за мной.

— Ему плевать на тебя, я видел твое прилюдное фиаско, — снова вцепляется в меня Виталий, — мне никто и ничего не сделает, ты же знаешь, кто я.

— Отпусти меня! — вырываю ладонь, но майор хватает меня за запястье, и меня пронизывает чувство страха.

Виталий Бойко — один из тех блюстителей закона, кто полагает, что ему можно всё и ничего за это не будет. Он часто пользуется своей властью и кичится корочками, если нужно добиться своего. И он прав, вряд ли кто-то посмеет преградить ему дорогу, если майор захочет выволочь меня из бара. Бойко просто может сказать, что задержал проститутку, и ему никто не скажет слова против.

— Люблю девушек с характером, — Виталий наклоняется ко мне, в его голосе я слышу возбуждение. — Вставай, отработаешь. Ты же за этим сюда приехала?

Он рывком тянет меня на себя, и я больно врезаюсь в его плечо лицом, чудом не распластавшись по полу. Не успеваю схватить свой клатч с барной стойки, потому что майор на глазах всех посетителей тащит меня к выходу.

— Что ты себе позволяешь вообще?! — искренне возмущаюсь, пытаясь вырваться, и в порыве бью его по спине кулаком. Без толку. Мужчина продолжает тащить меня к двери, больно сжимая руку. Он останавливается только в момент, когда я изловчаюсь и со всей силы бью его под колено ногой.

— Не буди во мне зверя, девочка, — притягивает меня к себе и шипит в лицо, затем больно заламывает руку и грубо толкает к выходу, — пошла, сука! Ломаться будешь в своем борделе!

Я врезаюсь в дверь и испуганно смотрю на майора, который не обращает внимания на ошарашенных посетителей, не рискующих вмешаться в наш конфликт. Ему никто не скажет даже слова против, потому что знают: себе дороже.

Я снова успеваю посмотреть на столик, где сидел ранее Боно, повторно убеждаясь, что того там нет, как и дамы. Вероятно, этот кобель уже трахает свою Марину, сидя на грязном толчке, пока та скачет на нем верхом. На месте, где был Рома, сидит только мужчина и с интересом наблюдает за моими нелепыми попытками вырваться. Мне кажется, что на его лице играет едва заметная улыбка. Или мерещится?

Выйдя на улицу, Виталий грубо берет меня за локоть и ни слова не говоря, ведет к своей «Мицубиси». Щелкает брелоком от сигнализации, и в ответ ему черный гигант покорно моргает фарами.

— Прекрати, мне больно! — возмущаюсь, потому что руку начинает сводить судорогой. Кажется, он передавливает мне нерв.

— Заткнись и делай то, что я говорю! — рявкает он на меня, открывая дверь авто. Понимаю, что в машине мои шансы на успех уйдут в отрицательную шкалу, и в отчаянии кусаю мужчину со всей силы за руку, получая свободу. Временную. Потому что в следующий момент майор ощутимо бьет меня по щеке.

— Ты ударил меня? — удивленно смотрю на него, хватаясь за щеку. Удар достаточно сильный, еще и как раз по той стороне, куда мне прилетело при похищении из автосервиса.

— Садись в тачку, сука, — цедит недобро Виталий, и я понимаю, что серьезно вляпалась. Глаза мужчины темнеют то ли от злобы, то ли от желания реально меня изнасиловать, и мне становится страшно.

Он тянется ко мне, чтобы схватить за волосы и зашвырнуть в салон, но вдруг резко отлетает в сторону. В следующий миг в мою сторону летит любимый белый клатч, который я успеваю подхватить.

Я с изумлением наблюдаю за тем, как прямо на моих глазах Роман Боно заламывает майора полиции и вдавливает его лицо в боковое стекло автомобиля. Так тебе, сука. Получай.

— Тебе не говорили, майор, что бить девушек нехорошо? — цедит Боно. Его лицо не выражает никаких эмоций. Ни агрессии, ни самодовольства — лишь хладнокровие и уверенность в своих действиях.

— Тебя забыл спросить, — огрызается Виталий и пытается дернуться, но терпит неудачу. Его лицо оскаливается от боли и краснеет.