(не) Мой Боно

— Я вернул, — прошептал Рома, поворачиваясь ко мне. Его язык заплетался и речь уже не была четкой, как раньше, но он меня узнал, — прости что так долго, — он попытался мне улыбнуться, — я не мог раньше, — ему было сложно говорить, и он снова закашлялся с кровью, поворачиваясь к Волкову, — ты обещал мне.

— Я всё сделаю, помолчи, — прерывает его Назар, а Рома хочет многое сказать, но сил не хватает и он отключается.

— Нет! — у меня начинается истерика и крик превращается в вой. Руслан отталкивает меня от Боно, и к нам подлетает Ильдар, который уже кричит на всех, чтобы отошли.

— Езжай отсюда, сейчас наши подъедут, — зашипел на Назара Ильдар, проверяя пульс, — Вали отсюда, Волков! Он тебе уже ничего не скажет.

Услышав, что Боно ничего не скажет, меня словно ударяет разрядом тока. Я вновь оседаю на землю и хватаюсь за пистолет, который валяется рядом с трупом Бойко и прикладываю его к своему подбородку. Если они убили Рому, мне тоже тут нечего делать. Я не смогу без него. Не сумею жить, понимая, что это все из-за меня.

Глава 57

Схватившись дрожащими руками за пистолет, я попыталась приставить его себе под подбородок, но Руслан успел выхватить оружие из моих рук и прижал к себе.

— Пташка, что же ты делаешь? — зашептал он, душа в своих объятьях. — Ты должна жить, все позади, тебя же сын ждет. Он судорожно гладил мои волосы, пытаясь таким образом успокоить. Но моя душевная рана была сильнее его стараний.

— Ничего не будет позади, — причитала я, — ничего не будет позади, отдай мне пистолет, я хочу к маме, к Лешему и своему ребенку, к Роме. Они меня ждут там, я не хочу тут находиться! Отпусти меня дай закончить начатое!

У меня началась истерика, которая прибавила мне физической силы. Руслану было сложно удерживать меня, которая орала в голос и просила отдать ей пистолет или застрелить ее, и пыталась вырваться. Кажется, несколько раз я умудрилась укусить мужчину, но он всё равно меня не отпустил.

Когда я устала бороться, столкнулась затравленным взглядом с Волковым — мужчина смотрел на меня с жалостью.

— Увози ее, быстро! — приказал он Руслану и тот сгреб меня в охапку и потащил к машине, пока я всхлипывала что-то невнятное про желание умереть. Язык заплетался и не слушался меня, но смысл моих звуков был понятен. — В машине есть одеяло, накрой её и увози. Мои люди покажут дорогу. Не оставляй её одну, мы тут приберемся, — в вдогонку крикнул нам Волков.

— Иди ко мне, Ника, — приятный в прошлом плед обнял тело, закрывая наготу, а до ушей донесся тихий голос Руслана. Он пытался достучаться до меня, но я не реагировала, — Ника, тебе больно? Назар, у нее кровотечение, что мне делать?

— Езжай за моими ребятами, я вызову врача.

— Ника, только не оставляй меня тут, поговори со мной, ты слышишь меня?

Я продолжала смотреть в одну точку, игнорируя боль во всем теле. Душевные раны ныли сильнее. Если тело реагировало на раздражители и пыталось просить о помощи, то душа умерла вместе с Боно. Я слышала где-то вдалеке испуганный голос Руслана, но не могла ему ответить. Меня постепенно заволакивал туман и язык отказывался подчиняться. Последнее что я услышала, это крик Руслана.

— У нее припадок, где твой врач, Волков?! Мы ее сейчас потеряем!

Глава 58

Пятьсот одиннадцать. Столько капель я насчитала прежде чем в комнату зашел Руслан. Он проверил капельницу и присел рядом со мной. Я не смотрела на него, продолжая считать капли.

Пятьсот двадцать, пятьсот двадцать один..

— Ника, как ты себя чувствуешь? — тихо спросил мужчина.

Пятьсот двадцать шесть, пятьсот двадцать семь…

— Ты очень нас напугала. Тебе принести что-нибудь?

Пятьсот тридцать пять…

— Ты уже третий день лежишь и смотришь в одну точку. Может хоть слово скажешь?

Капли закончились и я отвернула голову к стене. Два дня назад ко мне пришла врач, которая сказала, что у меня был нервный приступ, рассказала о том, что мне наложили несколько швов после побоев тех уродов и про лекарства, которые нужно принимать. Мне было всё равно. Не хотелось ни с кем разговаривать, внутри была пустота. Скорее всего мне колют успокоительные, потому что на душе слишком спокойно и нет эмоций. Или я и правда умерла в тех гаражах, но осталась взаперти этого тела, выполнявшего роль футляра.

Врач сказала, что мне нужно будет работать с психологом. Они будут промывать мне мозги, рассказывая, что жизнь продолжается. Говорить шаблонными фразами и помогать найти смысл в жизни. Не хочу. Ничего этого больше нет и быть не может. Я не хочу жить после того что натворила. Не смогу. Меня уничтожили. Затоптали. Унизили.

За всё в этой жизни нужно платить и за предательство — тоже. Я предала Боно и поплатилась. Это будет мне уроком: нельзя мстить, месть разрушает и бумеранг бьет, ох, как больно.

— Ладно. Раз ты со мной не хочешь говорить, пойдем другим путём, — я вздрогнула от грохота стула под Русланом, когда тот вставал. Через минуту в комнате послышался звук быстрых и легких шагов, после которых на кровать запрыгнул Игорь.