(не) Мой Боно

Я сижу на своей кровати в квартире, прокручивая в голове нашу беседу, и представляю, что сейчас происходит с Боно. Его арестовывают. Скоро мне позвонит полковник с известием об успешно проделанной операции и скажет, что всё закончилось. Я смогу вернуться домой и продолжу жить. Только нужна ли мне такая жизнь, в которой я наконец разобралась, что до безумия люблю Боно и самолично посадила его за решетку? Я собственными руками уничтожила наши отношения. Как я буду дальше жить с этим грузом?

Полковник не звонит. Нервно проверяю телефон на наличие пропущенных — тишина. Почему же так долго? Может, Рома сумел сбежать и у нас есть шанс?

Истерично смеюсь от осознания, что только что мысленно согласилась сбежать с преступником, забыв про всё, что говорила ранее. А если не мысленно? Если и правда сейчас сюда зайдет Боно и предложит бежать? Соглашусь ли я?

Это очевидно — соглашусь. Слабачка! Ты ничтожна в своей любви перед ним.

Истеричный смех снова наполняет комнату, ему на смену приходят слезы. Будь ты проклят, Боно! Я тебя до смерти люблю и становлюсь такой же, как ты!

— Не расскажешь о причине своего смеха? — позади меня раздается хриплый голос.

Услышав знакомый бас, я испуганно поворачиваю голову и начинаю отползать в угол кровати. Передо мной стоит Хмурый, с интересом рассматривая мое заплаканное лицо.

Девочки говорили, что сам Биг Босс никогда не приезжает на квартиру. Зачем он пожаловал? Тело парализует страх от мысли, что он знает, кто я, и сейчас пришел именно по мою душу. Не верю, что он просто так мимо проезжал и решил проверить, в каком состоянии мы содержим его квартиру.

Он знает. В курсе, что это я заложила Боно и сорвала его сделку. И сейчас пришел меня убивать.

— Я вопрос задал, ты оглохла? — Хмурый складывает руки на груди и продолжает пугать меня своим насупленным взглядом.

— Я просто скучаю по папе, — быстро отвечаю первое, что приходит в голову, и прижимаю к груди колени, обнимая себя за плечи. Всё, Ника. Доигралась в агента 007. Закончилась твоя карьера, не успев начаться. Сейчас он размозжит твою голову по стене или сначала пустит по кругу, а потом выпустит в тебя обойму. Или как обычно такие люди поступают с такими, как я?

— По папе? — протягивает Хмурый. — Это по тому, который тебя мне продал? Как товар? Не поверю.

— Родителей не выбирают, — огрызаюсь, разглядывая яркие зеленые глаза, которые ощупывают мое маленькое тельце. Хочется стать еще меньше, испариться под таким нагнетанием, но я почему-то продолжаю исподлобья пялиться на него.

— Согласен. Родителей не выбирают. И это так обидно, когда человек, который усыновил тебя в три года, показал, что это всё фальшивка, — кивает головой мужчина.

Он всё знает. Ему донесли, кто я, и теперь Хмурый испытывает мое терпение. Показывает, что в курсе всей моей жизни. Это конец. Я нервно начинаю рвать ногтями кожу на пальцах, ожидая своей участи.

— Скажи мне, девочка. Как девичья фамилия твоей матери?

— А то вы не знаете? — огрызаюсь. К чему весь этот спектакль? Он по-любому знает даже с каким весом я родилась.

— Хочу услышать это из твоих уст.

— Шалиева. Ева Владимировна Шалиева.

Хмурый как-то странно косится на меня, даже кажется, что, услышав имя моей матери, он бледнеет. Зеленые глаза внимательно ощупывают меня, словно впервые видят.

— Собирайся, — наконец отмирает Хмурый, — ты поедешь со мной.

— К-куда? — мне становится еще страшнее. Точно, он знает, что я работаю в полиции, и повезет меня убивать.

— Тут вопросы задаю я. Вставай. Вижу, ты уже одета. Мы уходим, — мужчина открывает дверь, показывая мне на выход.

На негнущихся ногах я встаю с кровати, беря свой телефон, и тянусь за клатчем, который тоже валяется на кровати, но Хмурый меня останавливает.

— Личные вещи оставь здесь. Они тебе не понадобятся. Телефон отдашь мне.

Я протягиваю ему телефон и с ужасом вспоминаю про фото, которые хранятся в скрытой папке. Снимки, которые я делала по требования Валерия Дмитриевича. Если их найдут, мне крышка. А их найдут. Достаточно проверить карту памяти на наличие папочек с точкой перед названием.

— Выходи, — приказывает Хмурый. На входе я замечаю двух качков, которые безразлично смотрят на меня. Биг Босс не перемещается без охраны.

Я медленно приближаюсь к черному тонированному внедорожнику. Меня ведут как на расстрел. Никто не прикасается ко мне руками, а я не пытаюсь бежать. Глупо рыпаться, если рядом два подготовленных бойца, которые в пару бросков настигнут свою цель, пригвоздив ее голову к асфальту.

— Осмотрите ее, — приказывает Хмурый перед тем, как посадить меня в авто.

Один из парней натренированными движениями обшаривает меня. Не знаю, что они собираются найти, но хотя бы в штаны не лезут. Надо отдать должное, парень действует профессионально и не старается меня облапать.

— Садись, девочка, — снова слышу хриплый приказ и, молясь про себя, лезу на заднее сиденье.