(не) мой единственный

— Мы с Костровым знакомы уже больше пяти лет. Я была влюблена в него как кошка. Да что там, все девушки в нашем городишке сохли по нему. Еще бы не сохнуть, если известный, красивый и богатый меценат свободен. Каждая хотела попасть в его койку. Вот и я дурой была. Его водитель меня сбил на дороге. Точнее, чуть не сбил, и в качестве извинения Ярослав пригласил меня в ресторан. Я думала, что буду такой же на одну ночь, как и другие, но после ресторана он отвез меня ко мне домой и попрощался. Я помню, как тогда расстроилась, даже плакала. Он неделю не объявлялся, а потом дал знать о себе, снова в ресторан позвал и потом опять домой отвез и уехал. Мы так несколько раз встречались, все мои подруги удивлялись, как и почему? Ведь Кострову девушки нужны только на одну ночь, меняет он их как перчатки, а тут изменил своим привычкам. Он у меня первым стал. Родители заперли меня дома, когда узнали, с кем я встречаюсь, даже на учебу не отпускали. Тогда Костров заявился к нам в квартиру и забрал меня к себе жить. Я помню, первое время так радовалась, думала, что вот теперь-то мы навсегда вместе. Ага, навсегда… — усмехнулась я. — Я такой дурой была, ты просто не представляешь. Только вот после месяца совместной жизни мои розовые очки наконец-то спали, и я стала видеть реальность. Такую реальность я никому не пожелаю. Костров оказался не принцем на белом коне, а скорее смертью с косой, иногда в буквальном смысле. Да, с виду он может быть спокойным, галантным и рассудительным, но когда касается дело его игрушек, которой была я, то на пустом месте он превращается в карателя. Он живет по принципу: если мое, значит больше ничье. Он изменял мне, это я не сразу узнала. Сначала стала подозревать, но пыталась об этом не думать, а потом несколько раз поймала его за этим. Он, кстати, до сих пор этого не знает. Я не афишировала, просто жила себе молча, исполняя роль постоянной постельной грелки. Я боялась его. У Кострова есть одна способность, которая доступна только единицам. Он может убивать словами и взглядом. Я всегда боялась, когда он звал меня поговорить в свой кабинет. Если это происходило, то я была уверена, что сейчас он меня растопчет. После вот таких разговоров я в сильнейшую депрессию впадала. Ни ела, ни пила, да что там, думать не могла. Существовала как амеба, не различая дня и ночи. А потом решила, что если не сбегу, то точно с собой что-нибудь сделаю. Мне подруга моя помогла и родители. Костров лишил меня нормальной жизни. Я, конечно, очень виновата. Не нужно было мне с ним на те свидания ходить, глядишь, и не получилось бы всего, что получилось. Я, когда уехала из города, год с родителями не общалась. Отец потом со мной связался и рассказал, что у них происходит. Как оказалось, Костров даже моих знакомых допрашивал, как уж он это делал, я даже знать не хочу. За родителями постоянно слежка велась. А потом он сделал предложение дочке нашего мэра. Это его бывшая жена. И забыл про меня до того дня, пока случайно не увидел на собрании в своей новой фирме. Он сам в шоке был, как и я. А потом мне деньги понадобились, и он единственный, у кого они были. Я пришла с просьбой, и он предложил мне вариант оплаты, от которой я не смогла бы отказаться. Теперь я его фиктивная жена на три месяца. Потом мы разведемся и все, — я развела руками в стороны и посмотрела на Анжелу, которая все это время сидела с расширенными глазами и слушала меня.

— Вот это да… Я просто в шоке, — она махнула рукой, подзывая к себе бармена, и заказала себе еще порцию коктейля и мне джин с тоником.

— Не ты одна, — горько усмехнулась я.

— Ты ведь еще его любишь, я права? — тихо проговорила Анжела, а я опустила взгляд на пустой стакан, который крутила в ладонях, и пожала плечами. — Любишь. Я вижу это по твоим глазам. Ян, а что, если он изменился? Может, все осознал и не будет больше такой сволочью. Может, он это так любовь свою проявлял? Ты же знаешь, мужики не способны открыто выражать свои чувства.

— Анжел, о чем ты? Какие там чувства? Да на Землю быстрее метеорит упадет, чем Костров изменится. Да и вообще, люди не меняются. Они могут поменять привычки, вкусы, образ жизни свой поменять, стиль, но то, с чем они родились, всегда останется неизменным. Он как был самолюбивым козлом, так им и остался. И мне не нужно много времени, чтобы это понять.

— Знаешь, а мне обидно, — вдруг проговорила она.

— Что? Обидно? — посмотрела я на нее удивленным взглядом.

— Ну да. Вот вроде он с виду хороший, положительный мужик, красивый, богатый, умный. Все бабы в нашем офисе слюни по нему пускают, а внутри он какашка. Вот поэтому и обидно. Почему нет таких, которые везде бы были положительными, а не только с виду?

— Ну уж, что имеем, то и имеем, — развела я руками.