(не) мой единственный

Мужчина потянул меня на себя, и я бы рада была ему помочь, но сил не было. Ноги не держали. Поняв это, мужчина подхватил меня на руки и понес наверх. Когда мы вместе с незнакомцем уже практически вылезли из подполья, меня кто-то перехватил, беря в руки. В ноздри ударил знакомый аромат одеколона, и я приоткрыла глаза.

— Ярослав… — прошептала, и мои губы разошлись в слегка заметной улыбке.

— Потерпи, слышишь? Потерпи, мышка! Скорая уже едет.

Когда мы вышли из дома, машина скорой помощи уже подъехала, и меня уложили на носилки. Фельдшера о чем-то быстро начали переговариваться. Я только заметила, как мне готовят капельницу и ощупывают тело на наличие травм.

— Сейчас вы немного поспите, хорошо? — услышала приятный женский голос у себя над ухом и почувствовала, как по телу разлилось что-то теплое, отчего еще сильнее захотелось спать. Теперь я точно в порядке и можно не волноваться, что со мной и малышом что-то произойдет.

Глава 32

Яна

Два месяца спустя

— Давайте еще немного. Последний рывок. Яна, тужьтесь! — властный голос врача раздавался где-то над головой. Казалось, что голодные дни в подполье два месяца назад — это что-то ужасное. Но нет, оказалось, показалось. Бессонные сутки и практически нескончаемая боль, постоянно охватывающая мое тело — вот самое ужасное. Казалось, еще чуть-чуть и я сойду с ума. Мысленно зареклась себе, что больше никогда не буду рожать. Это, оказывается, безумно больно. Даже присутствие Ярослава, стоящего рядом, держащего меня за руку и поправляющего налипшие пряди волос к лицу, не красили обстановку. Но детский плач прервал мой поток нескончаемых мыслей. Я с облегчением выдохнула и упала на подушку, прикрывая глаза от облегчения.

— Поздравляю! У вас девочка, — мягко проговорила акушерка и положила мне на живот горячее и скользкое маленькое тельце. Я приподнялась и обхватила руками свою дочку. Из глаз тут же брызнули слезы. Малышка громко заплакала.

— Ух, какая голосистая! — улыбнулась акушерка. — Ну что, папаша, пуповину перерезать будем?

— Будем, — твердо заявил Костров. И сделал, как ему велели.

Ну вот и все. Все мучения закончены, остается только радоваться тому, что есть, и надеяться на безграничное счастье.

— Ты же знаешь, что я тебя безумно люблю? — склонился Ярослав и слегка прикоснулся губами к моему лбу.

— Знаю. Я тоже тебя люблю. Люблю вас всех: тебя, Женечку и Марьяну.

Уже на следующий день, когда Ярослав пришел в роддом навестить меня и дочку, он в очередной раз сделал мне предложение выйти за него. Такое же предложение он сделал мне через несколько дней после того, как меня нашли в подполье. Я тогда долго отходила от всего случившегося и практически две недели пролежала в больнице. Но когда точно убедились, что ничего ни мне, ни ребенку не угрожает, Ярослав забрал меня в свой дом.

Тем сюрпризом, который он мне хотел преподнести, была детская. Она находилась рядом с комнатой Жени. В день, когда я снова переехала к Кострову, он уже второй раз сделал мне предложение. Я не говорила ему ни нет, ни да. Но уже точно знала, что никуда мне от него не деться. Столько бы между нами не было ссор, сколько бы не было разногласий, мы все равно сходимся.

Ярослав заметно изменился. Я до сих пор вижу его тоску в глазах и сожаление, что он не уберег меня, недосмотрел. А зная Кострова, он еще долго будет себя винить за это, да и вообще за многое, что между нами происходило по его вине. Но я не могу на него долго обижаться. Не считая родителей, он и мои дети — это единственные родные для меня люди на этой планете.

После моего похищения Диану посадили, и даже ее папочка ничего не смог сделать. Злилась ли я на нее? Даже не знаю. И да, и нет. Злилась на то, что она могла причинить непоправимый вред моему ребенку. Но она любила Ярослава. И, как мне потом стало известно, делала все, чтобы его вернуть. И мое исчезновение — это не единственный случай ее попытки добиться его. М-да, влюбленная и обозленная женщина готова на все, что угодно.

Только через месяц после выписки из роддома мы наконец-то поженились. Вторая попытка нашего брака оказалась лучше первой. Меня никто и ни под каким предлогом не заставлял стать женой Ярослава. Я сделала этот выбор сама, добровольно, потому что любила. Для многих эта любовь покажется неправильной, больной, какой и я ее считала изначально, но все же это любовь. И она взаимна.

Родители так и не приняли моего мужа. От понимания того, что Ярославу придется как-то мириться с моими родителями, он попросил у них прощения за то, что совершал раньше. Папа и мама смирились с моим выбором и часто приезжают к нам в гости, чтобы поводиться с внуками. Женечку они так же приняли и полюбили. А папа даже приучает его к рыбалке, чему сын безумно рад и с нетерпением ждет, когда он наконец-то поедет в деревню, чтобы попробовать, что же такое настоящая рыбалка.