Не мой, не твоя

Боль уже сейчас скреблась, потихоньку заполняя пустоту в душе.

Может, зря я её так выгнал? Нет, выгнал не зря. С деньгами погорячился, это точно. Не стоило. Но чего уже теперь.

Я взглянул на горсть мелочи. Только она могла так ответить, само подумалось вдруг чуть ли не с теплотой, но я тут же, разозлившись на себя, смахнул ее дурацкие монеты на пол. Да пошла она, дрянь.

Я снова потянулся за сигаретами, хотя весь последний час и так курил одну за другой, прогоняя в уме то, что случилось. Хотел бы не думать, но мысли сами лезли в голову, я уж и не пытался их отгонять, зная, что бесполезно. Да и как не думать, если в комнате еще остались ее следы, если от подушки еще пахло ею. И, как назло, тут же на внутренний телефон позвонили, сообщили, что в течение пяти минут принесут заказанный ужин на двоих.

— Не надо ничего, — отказался я.

— Но счет за ужин уже включен, мы не сможем вернуть вам…

Я бросил трубку, чтобы не слушать этот лепет.

Собственно, чего я вообще ждал? Никаких ведь иллюзий на ее счет не имел, прекрасно знал, что Марина из себя представляет, и не собирался заводить с ней никаких отношений. Хотел просто провести с ней ночь, снять напряжение, сбить охотку. Потом вернуться к обычной жизни. Ну, разве что, время от времени повторять такие вот ни к чему не обязывающие встречи. Тупо трахать ее иногда, когда приспичит, вот как сегодня. Без чувств, без отношений, без всякой прочей мути.

Она бы, уверен, и не была против. Я и сегодня знал, что она согласится. Заранее знал — ей ведь это удобно и в чем-то даже могло быть выгодно. Это же Марина. Ради выгоды кем угодно прикинется, что угодно скажет. И Марина не подвела — оправдала ожидания на все сто.

Правда, когда она завела в машине разговор, что в прошлый раз соврала, что ее обстоятельства заставили, меня едва не выстегнуло, хоть я и предполагал, да почти уверен был, что она обязательно упомянет те свои откровения и скажет что-нибудь в этом духе. Ну так и получилось. И тон, и слова — всё как по нотам отыграла. Так и хотелось ответить: узнаю прежнюю Марину.

Не ожидал я только, что это снова так меня зацепит. Ведь всё понимал, знал её натуру насквозь и ничего кроме голого секса от нее не хотел, а так вдруг резануло. Но это, может, вышло по инерции, подумал потом. Типа, припомнил то время, как меня тогда корежило, как выкарабкивался, ну и вранье ее очередное выбесило — вот и полыхнула злость. Сейчас-то уже что? Ни любви, ни искренности — ничего этого мне от неё даром не надо. Да и ни от кого не надо.

Правда, когда сюда приехали, стоило мне только ощутить вкус и мягкость ее губ, жар ее кожи, гибкость и податливость, ее до боли знакомый запах — и сразу крышу снесло.

Слышал где-то, что память тела — самая долгая и вообще какая-то особенная. Наверное, так и есть. Иначе как объяснить, что меня так накрыло? От ощущений, самых разных, чуть грудную клетку не разорвало. Настолько это было сильно и остро, настолько захлестнуло… Сука, я даже чуть не ляпнул в порыве какую-то нежную ересь. Уж не знаю, каким чудом вовремя спохватился. А то бы сейчас полным идиотом выглядел…

И без того меня злило, что я так ее хотел, просто адски. Еле дождался этой гребаной пятницы. Думал, точно двинусь, если не избавлюсь от этого наваждения.

Ну, собственно, что хотел — то и получил.

Мелькнула мысль: можно было и не психовать, а всю ночь с ней тут развлекаться, как и собирался. Ну подумаешь, ещё раз убедился, какая она лживая. Не новость же. Зато оторвался бы по полной, отвел душу. Отдавалась она вон с каким энтузиазмом. Можно было и дальше делать с ней что угодно…

Да нахрен надо, сам же отмахнулся я. Все равно себя не пересилил бы. Тошно. Даже прикасаться к ней теперь тошно и противно. И видеть её невмоготу.

Снова вспомнил, как она ушла в душ, а я ждал ее, подумывая, не запереться ли к ней следом и продолжить там для разнообразия. Представил, как она намыливает себя, как вода струится по её телу, и кровь тотчас ударила в пах, горячо пульсируя. Но до ванной я не дошел — где-то у входа загудел сотовый.

Почему-то сразу решил, что мой, но, оказалось, это её айфон так надрывался. Сначала приглушенно, потом, сотрясаясь в вибрации, выкатился из сумочки, которая валялась на полу. Рядом с моим пиджаком.

Первая мысль была выключить его нахрен, чтобы больше никто не мешал, хоть телефон уже и смолк. Потом подумал — вдруг там важное. Решил, потом скажу. Телефон её я поднял, чтобы ненароком в полутьме не наступить, хотел швырнуть пока на кровать и пойти уже к ней, но тут он снова издал короткий гудок и на экране всплыло сообщение от какого-то Владимира.