Не мой прекрасный принц (СИ)

К счастью, на этом моменте музыка оборвалась и зала вновь наполнилась тишиной. Гости застыли в немом ужасе, когда орк неспешно поставил меня на пол и, издеваясь, отвесил поклон, украдкой бросил горящий взгляд и, развернувшись, ушел, даже не сопроводив к трону короля.

Несколько мгновений я так и продолжала стоять на месте, сверля глазами спину удаляющего чудовища, пока ко мне не подлетела обеспокоенная Клэр.

— Ваше высочество! Вы в порядке? Какой ужасный этот орк! Как он грубо вел себя с вами!

— Да, неприятное существо, — тихо согласилась я, осмысливая произошедшее.

Гости засуетились, зал вновь наполнила музыка и некоторые пары уже вышли в центр, чтобы насладиться праздником. Мы же с Клэр направились в нишу дабы расположиться на мягкой софе — мне нужно было успокоиться, ведь после столь "приятного" знакомства тряслись руки, а колени и вовсе подгибались.

— Принеси мне вина, Клэр.

Фрейлина поспешила выполнить поручение, а ко мне подошел лакей, чтобы, поклонившись, передать записку, прочитав которую, я немного пришла в себя. Отец желал видеть меня. Думаю, он хочет обсудить непозволительно грубое поведение орка. Боже, какой позор! Меня, принцессу, при всем дворе прижимал к себе монстр! Ужасно.

Подобрав юбки, я немедленно поспешила к отцу, ведь праздник для меня уже был испорчен — орк ввел меня в такой ужас, что этого не исправить. Чудовище! Варвар! Грубиян!

— Отец, — я смиренно опустила глаза в пол, сохраняя на лице скорбное выражение, желая в полной мере передать — насколько меня оскорбил этот танец.

— Каталина, — отец восседал в мягком кресле, все еще облаченный в траурный наряд. После смерти его супруги прошло лишь полгода, а он был намерен находиться в трауре положенный год. Потому, открыв бал, удалился с праздника.

— Отец, этот орк! Он… он совершенно не обучен этикету. Вы видели, как он осквернил меня? Это так ужасно! — мои глаза начали наполняться жгучими слезами, которые отнюдь не были притворными.

— Я пригласил тебя поговорить о другом. Ты разочаровываешь меня.

— Чем я провинилась, ваше величество? — спросила я после некоторой заминки, усиленно обдумывая свое поведение в последнее время. Разочаровываться отцу было чем. Вопрос лишь в том, что именно он узнал.

— В обществе начали ходить нелицеприятные слухи, очерняющие твою репутацию. Я был просто взбешен, Каталина, когда до меня донесли, что ты путаешься с Бадриолом. Где твой разум, Каталина? Принцесса и безземельный рыцарь? Даже произносить это отвратительно.

— Отец! Это злые языки клевещут на меня, а вы им верите? — я медленно подкралась к отцу и, усевшись около его ног, заглянула в глаза, надеясь убедить в своей невиновности.

Уловка не удалась, отец остался все также хмур и задумчив. Проведя ладонью по моим волосам, он усмехнулся:

— Хотел бы я верить тебе. Вот только до меня дошло несколько трогательных писем Бадриолу, написанных твоей рукой, дочь.

От услышанного я побледнела. Причем, меня ужаснуло не то, что мою ложь раскрыли, а тот факт, что мои письма умудрились перехватить и доставить отцу. Так мерзко мне было лишь однажды, когда младший братец умудрился притащить в мои покои жабу, выловленную в пруду, да еще умудрился подкинуть ее в мою кровать.

— Тебе нечего ответить на это, Кете? Действительно, какие уж тут слова. Но, знаешь, еще больше я был возмущен, когда более грязные слухи начали ходить о тебе и герцоге Каймоне. Это немыслимо! Все королевство теперь обсуждает это.

— Отец, все не так…

— А как, Каталина? — он взметнул ладонь к моей шее и сжал, приблизив свое лицо к моему, всматриваясь в глаза, — Ты даже не представляешь, как я зол. Все только и говорят о том, что принцесса — грязная потаскуха. Ты очернила репутацию всей семьи! Временами я жалею, что не придушил тебя еще в колыбели, когда вместо желанного сына твоя мать произвела на свет тебя, позор моего рода!

— Отец, пожалуйста, — всхлипнула я, когда рука на моей шее сжалась еще крепче. Слезы градом катились по моему лицу, а дышать становилось тяжело.

— Я очень долго закрывал глаза на все твои выходки, капризы. Надеялся, что ты станешь образцовой женой, принесешь своей стране выгодный политический союз. Но кому теперь нужна принцесса — шлюха?

Его слова могли бы обидеть меня, если бы я слышала подобное впервые, но отец никогда не отличался сдержанностью в своих речах. Зачастую мне доставались еще более обидные оскорбления и за гораздо меньшие проступки.

Если бы я была более смелая, если бы не боялась отца, то непременно сказала бы, что такой вырастил меня он. Точнее, его попустительство. Ведь, его никогда не интересовало воспитание дочери. Он считал, что этим должна заниматься мать, но она была ничуть не лучше меня — интересовалась лишь балами да любовниками, пока не сгинула в пожаре. Я же всю жизнь была предоставлена нянькам и гувернанткам, которые не смогли противостоять моему скверному характеру.