(не) Мой ректор

На мир он смотрел глазами невероятной голубизны. И этот нежный цвет резко диссонировал с худощавым, суровым лицом. Черный камзол плотно облегал плечи и был украшен многочисленными цепями, которые крепились на пуговицы самого камзола, жилета и обшлагов рукавов. Белая же рубашка и такой же шейный платок резко контрастировали с его смуглым, но бледным лицом. Хотя, разве так бывает? Объясню проще, на нем не было и следа румянца.

– Герн ректор, я очень рад вас видеть! – тут же подскочил со своего стула наш Альмавива. – Как видите, вопрос довольно спорный. И нам нужно ваше веское слово.

– Да, мое слово очень нужно, – скривил губы мужчина. – И я пока стоял и смотрел, узнал очень много нового и интересного. И как полагаю, об истинном положении вещей вверенной мне академии никто бы честно не рассказал.

– А в чем, собственно говоря, проблема? Мы бы обязательно вам все доложили, как и положено. И протокол сегодняшней комиссии предоставили бы, – продолжал лебезить председатель.

– И каково было бы ваше решение? – ректор вопросительно выгнул бровь.

– Как какое? – удивленно вскинул брови Юбер. – Естественно, исключить адептку Хромер за ненадлежащие поведение и успеваемость. Если вы не знали, она четвертый год сидит уже на четвертом курсе.

– А что вы думаете, герны и геры? – он обвел глазами всю комиссию.

– Я протестую, герн Блэкголд, – вскинула голову Мальва. – Даже если бы все обвинения оказались истинными, а это, я позволю себе заметить, совсем не так, то ее с начавшейся пробуждаться магией особого порядка, исключать нельзя. Если мы выпустим в мир мага такой силы, который не умеет ей управлять, то от нашего мира просто ничего не останется.

Это она про меня, что ли? Ну ты, Софья Павловна, сильна!

– И что вы предлагаете? Тем более что девушка, как я понял, даже не второгодница. А уже пошла на четвертый круг, – ректор убрал руки с груди и стремительным шагом прошел к своему трону. Так же резко откинул назад фалды камзола, чтобы не помять, поддернул рукава вверх и вальяжно расположился в кресле, поставив правую руку на подлокотник и подперев ей щеку.

Он оставлял о себе очень противоречивое впечатление: сильного бойца и щеголеватого денди одновременно. А пока я формулировала это впечатление в своей голове, ректор внимательно осмотрел присутствующих.

– Учиться общим наукам ей больше ни к чему, – продолжила излагать свою мысль менталистка. – Она их все знает на отлично, что подтвердила трижды успешно сданными экзаменами.

– Тогда почему вы оставляли девушку на повторное обучение? Что-то я не могу понять, – он ленивым тягучим движением убрал правую руку с подлокотника, установив точно также левую. И отзеркалил собственную позу.

– У нее магия проснулась лишь недавно. Я думаю, что в связи с инцидентом с герном Юбером. Он ее испугал, а магия возьми и проявись.

– Да, да, именно так и было! – тут же поддержал теорию Мальвы Альмавива. – Если вы подумали на что-то аморальное, то этого не было. Я всего лишь пытался ей помочь. И как видите, получилось! Хотя, честно признаюсь, сначала я даже этого и не понял.

Ну, да. Стоящих дыбом волос ты не заметил, и запах гари не почуял. Победителей не судят. А Юбер выглядел сейчас именно победителем. А я-то думала, что его все же выгонят не только из председателей комиссии, но и из преподавателей.

– Хотелось бы услышать ваши предложения, гера Оренбаум! – ой, я и не подумала, что у Мальвы такая фамилия. Хотя, она по любому должна быть. И с такой скоростью ректор очень быстро вникнет во все вопросы. И я очень надеюсь, что все повернется к лучшему.

Глава 9

Как выяснилось, в моем положении в академии был один существенный недостаток: меня перефинансировали, если так можно выразиться. Да, обучение в академии был бесплатным. Только финансирование на одного ученика рассчитывалось следующим образом: один адепт – деньги на пять лет. Плюс десять процентов на особо талантливых, но не особо прилежных гениев. Их позволялось оставлять на один повторный год обучения. Моя предшественница съела уже три подобных дополнения. И поэтому сейчас задолжала государству кругленькую сумму.

Обо всем этом доложил пожилой мужчина в потертом бархатном камзоле и застиранной манишке. Он казался антагонистом нового ректора, начиная от седых волос и маленького роста, и заканчивая безэмоциональной, холодной речью. Казалось, что все преподаватели заснули под его бубнеж. И ссылаясь на его выводах, герн Юбер все же настаивал на моем отчислении:

– Я уже говорил, что адептка Хромер не имеет ни титулов, ни земель, ни удобной для общества магии. Зачем нам ее содержать и кормит еще один год?

Вот ведь гад какой! Однако я была не в том положении в настоящий момент, чтобы выступить в свою защиту. Здесь я оказалась обвиняемой и слова мне пока не дали.