Не мой Ромео

– Грег…

Он морщится и опускает руки.

– Не называй меня Грегом.

– Окей, Юджин.

Он усмехается.

– Что ты скажешь о себе?

– Мое второе имя – Мишель.

Грег долго на меня смотрит, и его глаза темнеют, когда я доделываю недоделанное им – сама расстегиваю на себе последнюю пуговицу. От ощущения свободы, от того, что этот мужчина меня хочет, я смелею.

– Расскажи о себе еще, – бормочет он, глядя на меня, как волк на свою добычу.

– Я люблю книги – запах, тяжесть книги у меня в руках. Я не всегда работала в библиотеке, раньше, в Нью-Йорке, я издавала любовные романы.

Он смотрит мне в глаза, его рот находится на сладостно близком расстоянии от моего.

– Замечательно. Что еще?

– Когда я нервничаю, я начинаю произносить слова по буквам…

– Ты нервничаешь из-за меня. Больше не надо. Еще! – рычит он.

– Я еще никогда не испытывала оргазма с мужчиной.

Его взгляд упирается мне в солнечное сплетение.

– Милая Елена! Этим я займусь в первую очередь.

Я резко выдыхаю. Отчасти это ожидание, отчасти возбуждение, охватывающее меня, когда он смотрит на меня так, словно намерен порвать на части. При этом я полностью ему доверяю. Мастерским движением он избавляет меня от блузки, и она падает на пол. Грег судорожно сглатывает, его глаза лезут из орбит, покрывая меня ожогами, дюйм за дюймом. Сверкая глазами, он делает шаг назад.

Что с того, что я библиотекарша? Мое белье кричит о том, что я сексуальная кошечка.

Я расстегиваю молнию на юбке, она спадает с моих бедер, и я отшвыриваю ее в сторону, к кухонному столу.

Мне ли не знать, что он видит: розовые бюстгальтер, трусики, подвязки с блестками и итальянскими кружевами ручной работы

У него вздымается грудь.

– Трахни меня!

О, непременно.

Я подпираю свою полноценную «троечку» ладонями, морщу пальцами ткань, показывая ему, как блестки на нем меняют цвет с розового на серебряный.

– Если потянуть ткань, то на моих грудях появятся маленькие единороги. – Я скольжу пальцами по поясу трусиков, вижу выражение его лица и все больше набираюсь смелости. Я опускаю руку ниже и продолжаю: – А вот здесь можно разглядеть сердечко.

Забавно, как просто его завести. Престона мои ухищрения неизменно оставляли равнодушным. Ему хватало одного взгляда на манекены и выкройки в комнате, где я занимаюсь шитьем, чтобы в гневе, с багровой физиономией, вылететь вон. Он орал на меня и твердил, что своими наклонностями я пущу по миру всю семью. Как я тогда не разглядела, что мы несовместимы? Что он – не мой единственный?

Единственный тебя понимает и принимает.

Мужчина, стоящий передо мной сейчас, смотрит на меня не с отвращением, совсем наоборот. Он трет себе подбородок, на его щеках играет румянец.

– Елена, ты совсем не такая, как я думал. Или как раз такая. Не знаю. – Грег качает головой. – Не могу сейчас думать рационально.

Я скольжу пальцами по своим бедрам, добираюсь до кружев, расстегиваю застежки. Подвязки падают на пол.

– Дальше! – хрипит он, поспешно стягивая брюки.

Я расстегиваю узкий бюстгальтер, кручу его на пальце, потом позволяю ему упасть на кафель.

Он закусывает губу, жадно оглядывает меня с головы до ног и снова смотрит мне прямо в глаза.

Виляя бедрами, я избавляюсь от трусиков.

Кто я сейчас? Кто эта сумасшедшая? Не знаю. Одно ясно: происходящее мне нравится.

– Елена. – Со стоном произнеся мое имя, он падает на колени прямо посреди кухни, обхватывает меня руками, осыпает страстными поцелуями мой живот, то покусывая, то нежно целуя, спускается. Его пальцы ласкают мне сначала один сосок, потом другой, в это время по мне по-хозяйски путешествует его язык, вызывая у меня жар, обещая немыслимое… Вся я уже сгусток желания, каждый мой нерв трепещет, я дрожу и изгибаюсь, готовая вобрать его в себя.

Все связные мысли исчезают.

Во мне сжимается и расправляется, как пружина, наслаждение – мокрое, скользкое, под его губами и языком во мне взбухает страсть. Каждый его стон, каждое прикосновение его рук, губ, языка вызывает у меня приступ сладостной боли, толкает в пучину безрассудства, имеющую два имени – его и мое. Сначала язык, потом пальцы проникают внутрь меня, и где-то у меня над головой взрывается ослепительная звезда, меня обдает колючим дождем, вокруг падают угольки, мерцают искры… Я запрокидываю голову и кричу во все горло, захлебываюсь, бьюсь, как припадочная, полыхаю огнем, тело ликует в небывалом облегчении.

Проходят секунды, минуты. Вот они, последствия. Комната вертится, он сжимает меня в объятиях, поднимает на руки, несет в спальню. Мы не говорим – возможно, он и говорит, но у меня на это нет сил, в его жарких объятиях я вся обмякла. Меня сцапал жадный волк, и от этого я счастлива, как никогда.

Не знала, что могу быть такой дерзкой, но это то самое, чего мне сейчас хочется. В это мгновение. На этом пике блаженства. В эту ночь.

Насчет завтра я побеспокоюсь потом.

6 Джек