(не)мой шанс на счастье

Дина налила себе в бокал красного вина, сделала глоток, смакуя густой вкус. Обернувшись, не обнаружила Романа за столом — хозяин кабинета уже расположился в кресле поодаль. Дина прошла к нему и уселась в кресле напротив, задумчиво поболтала рубиновой жидкостью в бокале, однако уже следующие слова Марыкина заставили ее сжать пальцы, отчего тонкие стенки жалобно захрустели, а гнев взвился внутри стремительным ураганом.

— Ну и сколько стай ты уже переменила? Скольких вожаков предала? Или нет — сколько кобелей тебя поимело, пока ты личную жизнь пыталась устроить? — Роман говорил, а в пожелтевших глазах плескалось такое презрение, что Дине хотелось немедленно залезть под душ и смыть с себя всю грязь, налипшую на нее за время ее, так называемых, путешествий.

— Заткнись! Тебя это не касается! — злые слезы обиды обожгли веки, и Дина залпом вылила себе в рот остатки вина.

Но Марыкин продолжал, не щадя ни ее самолюбия, ни ее саму. Его хлесткие слова попадали в самые болезненные точки, жгли невыносимым огнем, заставляя корчиться в агонии ее нутро, будя жгучую ненависть ко всем тем, кто принял ее после предательства. Их жалость была на Дины оскорблением. Укор в глазах матери и деда стали для Дины и приговором, и оскорблением. Та человечка со своим отродьем в доме Тамира были для Дины оскорблением. Его полное равнодушие — были оскорблением.

— М-да, — уничижительным тоном продолжал Роман, — и нигде не задержалась. Каждый использовал тебя в своих целях, получал желаемое и — от ворот поворот. Предателей, Дина, никто не любит и не уважает. Им нигде жизни нет.

Ноздри ее затрепетали.

— Если ты мечтал уязвить меня, то опоздал. И ничего нового мне не сообщил. А вот я, Роман, у тебя действительно по делу, — она собрала свою волю в кулак с одним единственным намерением полностью осуществить хотя бы одну свою задумку.

— И что там у тебя есть? — прищурился Марыкин.

Дина резко втянула в легкие воздух, будто собираясь с мыслями. Осторожно сказала:

— Говорят, ты полукровок подбираешь.

Ни один мускул не дрогнул на лице оборотня, он умело скрыл алчный блеск глаз.

— Кто говорит? — вкрадчиво спросил он.

— Да болтают в определенных кругах, — горько усмехнулась Дина.

— Допустим. А у тебя есть кто на примете?

— Допустим, — и замолчала, явно желая испытать терпение Романа.

Он встал, прошелся к окну и обратно. Зашел за кресло, в котором сидела Дина, уложил тяжелые ладони ей на плечи. Женщина напряглась, выпрямляя спину. И тут же над ухом раздался голос, больше похожий на змеиное шипение, полное неприкрытой угрозы.

— Вздумай только затеять со мной игру, я сотру тебя в порошок. Вздумай трепать языком — я сотру тебя в порошок. Уяснила?

— Да, — просипела она, теряя весь свой боевой настрой.

— Тогда говори, — и он вновь встал напротив Дины.

— Я сдам тебе одну девчонку. Она подойдет тебе, потому что, когда я впервые увидела ее, то учуяла, что она на грани оборота. И сдам тебе ее жалкую мать-потаскуху, — выплюнула Дина.

— И где ты их нашла? — расспрашивал Роман.

— Их Тамир Алдаров где-то откопал.

Марыкин сканировал острым взором лицо Дины, взвешивая все «за» и «против», просчитывая в уме варианты, оценивая правдивость ее слов. А потом неприятно осклабился:

— А может он тебя на нее променял, и ты сейчас слюной от ревности исходишь, а? Что, твоей гордыне хвост прищемили?

— Думай, как хочешь. Я сообщаю тебе их местонахождение, а ты мне заплатишь.

— Очень интересно, — промурлыкал Роман, откровенно пялясь на Дину.

— Я исчезну, наконец, перестану мозолить всем глаза. Свалю на другой конец планеты! — горячо воскликнула Дина, порывисто вставая на ноги.

— Размечталась, — хохотнул он весело. — Ну и где они?

— Они обе в доме Тамира, — выпалила она. Роман молчал, чем нервировал ее. Не выдержав, Дина скрипнула зубами: — Так ты поможешь? Я избавлюсь от них, а ты получишь парочку подопытных. Согласен?

— Да, — не раздумывая, ответил он и сделал к ней шаг. — Оставь это мне.

Дина застыла, натянулась как струна. Ей очень не понравилось выражение лица Марыкина. Смутное и не менее тревожное ощущение ошибки закопошилось где-то под кожей. Внутри всё вопило, чтобы она бежала как можно быстрее и как можно дальше от этого оборотня.

Роман раздвинул губы в хищной улыбке, отчего по коже Дины побежал мороз, но она заставила себя отбросить панические настроения и сосредоточиться на своей цели.

— А теперь, — Роман приблизился еще ближе.

— Теперь? — Дина вопросительно покосилась на него. Хотела отступить, но ей в ноги упиралось кресло.

— Теперь, милая, мы скрепим наш договор, — тихим вкрадчивым голосом заговорил Роман.

Заметив, как умаслились глаза Марыкина, как он похотливо облизал губы, Дина передернула плечами.

— То есть? — нахмурившись, спросила она. Повеяло опасностью, и Дина непроизвольно выпустила когти, будто зверь внутри нее готовился к борьбе. А еще это омерзительное ощущение, будто она самая настоящая продажная тварь!