(Не) Мой волк

Ничего не отвечаю, отчего Ирис резко убирает свои руки и отходит на шаг назад. Чувствую, как она стоит позади и не двигается, только прожигая мою спину взглядом.

— Я не отдам тебя ей! — выкрикивает ядовито Ирис. Милую девочку как ветром сдуло. — Она дефектная, Марк, и потомство с ней будет такое же.

Дефектная. Это слово резануло по ушам и я, и волк разозлились от этой фразы, в миг зверея. Стакан в руке лопается от той силы, с которой сжал его и рассыпается осколками на барную стойку. Ирис вздрагивает, и на место такой смелой девушки вновь возвращается маленькая трусиха. Разворачиваюсь на стуле, встречаясь с испуганным взглядом.

— Дефектная? — вкрадчиво, шёпотом повторяю, рассматривая каждый сантиметр лица девушки. Она назвала мою истинную неполноценной, и я точно не спущу это ей с рук. — В чём её дефектность, Ирис? Расскажи мне и так, и быть не буду наказывать тебя за твою оплошность.

Девчонка резко переменилась в лице, понимая, что она сделала — повысила на меня голос, чего я не любил.

— У неё волчья апатия, — склонив голову, произносит Ирис, не смотря на меня. Я киваю, и делаю жест рукой, чтобы она продолжила. Слышал об этой болезни, но она была так редка, что не вдавался в подробности. — В прямом смысле её волчица большую часть времени остаётся безучастной, засыпая в глубине сознания. Когда волчица внутри неё пропадает и уходит в сон, у Луны пропадают все чувства оборотней, и она становится обычным человеком. Волк внутри не умирает, а просто глубоко засыпает крепким сном. Её силы могут проснуться в любой момент, в основном, когда ей угрожает опасность, и то не факт, что волчица соизволит явиться. Последнее — маленькая особенность Пелуны, потому что вторая ипостась выросла такой же вредной, как и сама хозяйка.

— Достаточно, — теперь я понял, почему тогда перестал чувствовать волчицу Пелуны, когда отпрянул от неё. Это было действительно минусом для будущего потомства. Такой альфа просто не справится со стаей. И теперь выбор в пользу Ирис перевесил. Но это никак не смягчит её наказания. — А теперь раздевайся.

Глава 12

— П — прошу, Марк, — отстраняюсь, когда чувствую, что девочка уже на пределе. Встаю с кровати и оставляю связанную в позе звезды Ирис, которая чуть ли не хнычет из-за того, что я остановился на самом приятном. Иметь пальцами девушку приходилось очень давно, но судя по её виду, навык не растерял. Самое интересное — у меня не встал. Не возбудился ни на йоту.

Нет, у неё было красивое тело, но почему-то я был сейчас так зол и раздражителен, что мне просто не хотелось.

Оставил Ирис одну в комнате, а сам вышел из спальни под хныкающие звуки. Полежит так несколько часов и поймёт, что не нужно распускать язык.

Всю ночь я не спал. И этого не от того что рядом не было Ирис, с которой привык засыпать. Сегодня лёг в гостевой комнате, не хотел возвращаться в нашу спальню, а всё из — за какого — то странного чувства внутри.

Всю ночь я думал о ней. Конкретных мыслей не было, просто воспроизводил образ Луны в голове и смотрел, смотрел, иногда раздумывая насчёт нашей проблемы. Если честно даже подумывал поехать к ней, но адреса не знал. Проблем найти его не составило бы, но решил, что это будет не лучшим решением. Волк погрустнел, чего никогда не делал ранее, и мы решили посетить Пелуну следующим днём, чтобы поговорить.

Я больше хотел знать о её болезни. Сейчас два фактора останавливают меня пойти к ней и сделать своей: Ирис и особенность блондинки. Хотя если честно о первой я не вспоминал до утра. Даже развязать забыл, сделал это только под утро. А вторая причина просто сводила меня с ума. Может, есть какие — то лекарства, которые смогут её вылечить?

Я хотел сильную и здоровую волчицу, но Пелуна выглядела такой слабой, слишком нежной, а тут оказалось, что ещё и больной. Естественно переживал за потомство, поэтому не хотел, чтобы они унаследовали эту ошибку от матери.

Ей-богу, я запутался.

Когда наступило утро, развязал свою спящую девушку, и направился на кухню, чтобы заварить кофе. Настроение было отличным, потому что я знал, что сейчас съездив в офис и решив несколько дел, поеду к Пелуне, чтобы поговорить. Хотел больше узнать о ней, о волчьей апатии, а после этого поговорить с врачами и спросить, можно ли это исправить.

Приподнятое настроение испортилось, когда на кухню тихо зашла Ирис, присаживаясь на стул. Раздражало даже её дыхание, которое я заглушил работой кофе-машины. К сожалению, когда кофе сделался, девушка всё-таки решила не молчать.

— Может быть, слетаем куда-нибудь на несколько дней? На море, например. Мы давно никуда не выбирались вместе, — говорит так, боясь меня разозлить. Меня пока это не тронуло, а волк внутри хотел выкинуть её из дома. Не торопись, дружище.

— У меня много работы, — делаю глоток горячего напитка, и поворачиваюсь к девушке, опираясь о столешницу. Картина, появившаяся передо мной, чуть не рассмешила моего волка. Ирис сидела на столе в моей расстёгнутой рубашке, широко раздвинув ноги. Развратная поза, но в то же время щёки покрылись румянцем. Стесняется, но делает.