(Не) мой жених

— Ты был юн и импульсивен, сын. Я не мог повергнуть брата и сестра опасности, поэтому всё осталось втайне. К тому же они были не в лучшем состоянии, — словно ругая сына, рассказывает Гринберг-старший. — Друг встретил меня около больницы и сразу же повёл к Роману и его сестре. Он молил меня помочь вам, потому что вы для него больше чем просто родные люди. Это я после понял, что женщина, в которую мой друг был влюблён и есть мать Романа. Я не смог ему отказать и направился к врачам, обсудил ваше состояние и что можно сделать, что и Роман, и ты Белла начали выздоравливать.

— Мой брат умер в скорой, — произношу то, что слышала от Льва.

— Не торопи меня, девочка. Я рассказываю тебе правду, — недовольно вздыхает, а после продолжает. — Так вот: врачи не давали вам практически никаких шансов. Ни тебе, ни твоему брату, хотя на тебя было больше надежд, ведь у тебя не было столько переломов и увечий, сколько у парня, — печально смотрит на меня, а после первым поднимается по лестнице, мы за ним. — Поговорив с другом, мы решили сфальсифицировать вашу с братом смерть, как изначально и планировал Роман. Развезли вас по разным городам и принялись лечить и пытаться привести в сознание хоть кого-то из вас. Мы не могли вас оставить в одном месте, потому что это могло вызвать лишние подозрения.

Не умер сразу…

А что если Рома жив? И этот человек спас его?

— Поначалу твоё лечение не давало никаких результатов, девочка. Но ты сильная и хотела жить, поэтому тебе удалось выкарабкаться с минимальными последствиями для организма спустя больше года комы. А после началась игра по другим правилам. Мы уменьшили твой возраст, отправили тебя вновь в школу и сделали всё, чтобы от тебя не осталось той Беллы, что погибла в аварии. Но ни я, ни мой друг не могли оставить тебя на произвол судьбы, и я отправил своего сына приглядывать за тобой. И не ошибся. Вы стали опорой друг для друга. Я много слышал о тебе в наших разговорах. Он тепло о тебе отзывается, девочка. Я рад, что однажды провернул всё это. Ты отплатила мне тем, что не дала моему сыну в одно время сдаться, — он посылает мне благодарный взгляд, остановившись у одной из закрытых дверей на третьем этаже его имения.

— А что было дальше? С моим братом? Вы так и не рассказали, — напоминаю ему, не теряя надежду.

— Да, — усмехается. — Оставил это на конец, зная, что после всего этого ты не захочешь меня слушать.

— Что с ним? Он не очнулся и… умер? — последнее слово даётся с трудом, но я стойко ожидаю ответ, зная, что судьба не могла так ужасно со мной поступить.

— Твой брат жив, девочка.

Глава 32

Аннабель

— Что? — шепчу вопрос, не веря тому, что слышу.

Я на это надеялась и частичкой души знала, что это именно так, но… слышать об этом оказалось сложно. Непривычно. Радостно. И в то же время хочется плакать от непонятно откуда взявшейся боли, что столько лет я была вдали от него.

— Где? Где он? — кричу, бросившись к отцу Алекса, схватив его за ворот одежды. — Где он? Где мой брат? Скажите! Прошу вас!

— За этой дверью, — произносит он и, высвободившись из моих тисков, направляется к той самой двери, у которой мы остановились, толкает её и впускает меня внутрь первой. — Проходи, но… будь аккуратна с ним. Не пускай слёзы, чтобы причинить ему боль.

Вбегаю в комнату, застав Рому у окна… в инвалидной коляске. Его голова склонена в сторону, а руки послушно стоят на подлокотниках, словно кто-то их положил так и теперь мой брат вынужден держать их так дальше.

— Рома… — шепчу, остановившись в дверях, боясь подойти и подтвердить свои мысли, что мой любимый человечек, отныне прикован к инвалидной коляске.

Ответом мне служит тишина, подтверждающая и усиливающая боль в груди, сжимающую всё в тиски от одной только мысли, что от моего брата теперь осталась одна лишь оболочка.

Делаю шаг к нему, потом ещё один и ещё, пока не дохожу до человека с лицом моего брата и телом инвалида. Человеком, смотрящим в окно, и, кажется, не реагирующем на меня.

— Рома? — зову его, упав перед ним на колени, пытаясь привлечь его внимание. — Ромочка, — произношу со слезами на глазах. — Мой Рома… Ты меня слышишь? Ты ответь! Прошу! Дай знак, что ты со мной… Ты же обещал, что всегда будешь рядом и ответишь на все мои мольбы. Ну… скажи хоть слово! Ты обещал выполнять все мои желания! Так почему? Почему ты не отвечаешь? Обманул?! Ты меня обманул! Обманщик! Ну! Прошу! Не надо так!

И опять молчание, лишь его губы трогает практически незаметная улыбка, состоящая из приподнятых уголков губ.

Вот он знак.

Видно, что всё даётся ему с трудом, но он… старается ради меня. И всегда! Как всю свою жизнь. Всё ради меня!

Я эгоистка, что устроила эту истерику. Кричала на брата, но… я не могла остановить себя. Мне больно видеть его таким и понимать, что я ничего не могу сделать.

Понимать, что столько лет я была счастлива, здорова с родителями и другими братьями, пока мой Ромочка здесь, в чужой стране, медленно погасал и страдал. А я даже его не помнила.

Я ужасная сестра!

Неблагодарная девчонка!