( Не) моя малышка (СИ)

Не успела я набрать даже половину корзины, как малышка начала ёрзать, а затем и вовсе заплакала. На весь магазин, громко и протяжно, собирая взгляды остальных покупателей, будто ей внимания не хватало. Бутылку она отвергла, как и водичку, пустышка так вообще улетела на пол. Пришлось оставить выбранные продукты там же в коридоре магазина и спешно выйти на улицу, чтобы избежать косых взглядов в мою сторону. А я разве виновата в том, что Рая сбежала и её ребенок всё чувствует?

− Ну вот, мы с тобой ничего и не купили. Что будешь есть вечером? А памперсы где я тебе достану? – задавала я вопросы Лерочке, которая на свежем воздухе уже почти успокоилась. – Вот не могла ты начать орать минут через десять, на кассе? Нас бы пропустили вперед, и мы совсем необходимым шли бы уже домой. Что мне прикажешь делать сейчас?

− Девушка, извините, − я обернулась на мужской голос. – Я не хотел вмешиваться, но так уж случилось, что невольно услышал ваш разговор. Давайте я вам помогу, покачаю коляску и прослежу за вашим ребенком, пока вы сходите за покупками.

Я подозрительно отшагнула на пару шагов от него. Кто подойдет вот так запросто на улице и предложит помощь? Правильно, только подозрительные личности.

− Спасибо вам, но мы справимся сами, − отвернулась я от пожилого мужчины.

Ага, оставлю я ему ребенка, а потом его и след простынет, вместе с дитём. Лучше уж дойду до дома, попрошу кого-нибудь из соседей присмотреть за малышкой и спокойно схожу сама. Хотя, они тоже устали…

− Нет, вы не подумайте ничего такого. Я просто на личном опыте знаю, какого это с орущим ребенком куда-либо ходить. Могу вам даже паспорт отдать, пока вы сходите за покупками. И кошелек, − улыбнулся он мне.

Что за странный тип? Но его предложение было заманчивым, как и то, что мне не хотелось ходить по несколько раз туда-сюда. Особенно напрягать соседей. Нет, они с удовольствием присматривали за Валерией, но в последние дни её поведение оставляло желать лучшего. Они тоже немного подустали от вечного крика и плача. Ведь по ночам они тоже прекрасно слышали сквозь тонкие стены «плачь Ярославны», то есть рёв Леруськи. И я согласилась, скрепя сердцем.

− Хорошо. Я согласна, но только сделаю снимок вашего лица, мало ли что. Я вам самое ценное оставляю, − попытка оправдаться вышла неудачной.

Мужчина даже улыбнулся, когда я направила камеру телефона на него, после протянул мне свой кошелек и паспорт.

− Там внутри и все остальные документы, − кивнул он головой в сторону своего портмоне. – Мы постоим вот тут, чтобы никому не мешать, да и вы можете нас видеть, − мужчина откатил коляску к большому окну магазина.

Я всё же открыла и убедилась в наличии документов и что мне не подсунули пустышку. После задумалась. Может, он действительно просто хочет помочь, а я тут напридумала себе такого? Но всё равно оборачивалась несколько раз, пока не зашла внутрь. Но и там взгляд всё время упирался на окно, откуда мужчину с коляской было видно очень хорошо. Только я всё равно торопливо набрала продукты и всё необходимое для Валерии и быстрее направилась в сторону кассы. Выскочив на улицу, я выдохнула. Мужчина стоял на том же месте. Я вернула ему его вещи и заглянула в коляску. Валерия была в люльке.

− Она уснула, − отчитался он, стоило мне подойти к ним. – Давайте я вам помогу, а то как же вы одна всё это дотащите?

Он принял с моих рук пакеты и ждал, пока я покажу направление.

− Спасибо вам. И извините, что не доверилась сразу. Мало ли кто может подойти вот так на улице и предложить помочь безвозмездно. Только сумасшедший, наверное. Потом ищи ребенка, − извинилась я перед ним. Стало неудобно. Мужчина ко мне всей душой, а я к нему с недоверием.

− Ничего, это даже к лучшему, что не доверяете вот так сразу. Значит, вы ответственная мать, − улыбнулся он. – Меня Ефим Петрович зовут.

− Аня, − чуть ли не шепотом проговорила я, не став заострять внимание на том, что я не родная мать девочке, как и говорить мужчине про это.

− Это, конечно, не моё дело, но как же вы справляетесь со всем одна? Неужели некому помочь? – его забота подкупала.

− Почему же нет? Есть, к примеру, соседи по коммунальной квартире. А вот родных у нас никого, − кроме сбежавшей неизвестно куда сестры. – Да и не привыкла я жаловаться и просить помощи у всех вокруг. Ребенок то мой, значит это моя ответственность и забота, так что никто не обязан нам помогать.

− И то правда, − согласился со мной мой случайный спутник.

Дальше разговор не клеился. И до дома мы дошли в молчании.

− Лифта, как я понимаю нет, − не то спросил, не то просто озвучил сам факт его отсутствия. – И вы вот так сами спускаете коляску каждый день и заодно таскаете такую тяжесть? – указал он на пакеты в своей руке. – Какой хоть этаж?

− Четвертый, − озвучила я.

А куда было деваться? Сперва я спускала коляску, затем поднималась за ребенком. После прогулки всё делала наоборот. Малышку оставляла под присмотром соседей, чаще всего бабе Шуре, и спускалась за коляской.