Не моя сторона

Джулия Ливай Не моя сторона

– Уважаемые пассажиры, занимайте о́бе стороны эскалатора!

Почему, чем старше я становлюсь, тем чаще колет в сердце от этой привычной фразы? Почему сжимает горло, и сам я должен изо всех сил опереться на поручень, чтобы не упасть на этот самый эскалатор. И тогда я уж точно займу обе его стороны. Но вряд ли это имеет ввиду голос из усилителя.

Когда я впервые по-настоящему услышал эти слова? Если не считать тех тысяч раз, когда они вклинивалась в мой сонный разум. Утром, по дороге на учёбу. А потом, спустя годы, на работу. Или вечером, дополняя своей обыденностью мой серый день, до самых краёв наполненный усталостью. И пустотой. И бессмысленным бегом по кругу.

"Занимайте обе стороны…", – рефреном звучало у меня в мозгу всю мою длинную хлопотную жизнь. И я послушно занимал: Место за партой в школе. Потом в институте. Потом за столом на работе. Занимал собой место сына. Потом жениха. Потом мужа и отца. И место хорошего приятеля в компании. И спокойного, неконфликтного соседа. И добропорядочного гражданина. И даже место на доске почёта.

Я занимал, заполнял собой пустоту этих мест. Потому что, если бы не занял, то они так и остались бы пустыми. Или просто мне хотелось так думать?

Но были ещё места, которые у меня так никогда и не случилось занять. Место знаменитого путешественника, например. Или хотя бы даже не знаменитого, а просто.... А ведь когда-то в детстве, кажется, в позапрошлой жизни ещё, мечтал.

Или место бунтаря, революционера, этакого Робин Гуда, который вступается за слабых и восстанавливает справедливость в этом жестоком мире. Это место у меня тоже не получилось занять. Хотя однажды пробовал, правда! Когда в старших классах все дружно травили новенького, тихоню-очкарика, я попытался заступиться. Но Стас, заводила и будущий уголовник, тихо резанул в самое нутро: "Хочешь на его место?". И я понял сразу – и на всю жизнь – что Робин Гудом мне не быть.

И место учёного занять не получилось. Для этого надо было слишком долго учиться. И долго делать неблагодарную работу за мизерную зарплату. И никто не гарантировал, что когда-нибудь, потом, слава ко мне придёт.

И я предпочёл пойти учиться на бухгалтера. Ведь они всегда нужны, и даже в самые смутные времена, до которых тогда было уже не далеко, не останутся без куска хлеба с маслом. Да и родственники в один голос уговаривали…

Нет, это неплохая работа, и делаю я её тоже неплохо. Только почему тогда тянет под ложечкой каждый раз, когда кто-то другой изобретает новый двигатель, или робота, или лекарство от рака?

Где они, те места, которые я не занял? Зияют ли они тоскливой пустотой в этом мире, или ждут меня там, по ту сторону бытия?

Я давно живу с этой пустотой. Я свыкся с ней. Да и к чему ни привыкнешь за шесть с лишним десятков лет? И даже уже почти не болит где-то глубоко в груди, когда смотрю на звёзды. Да и часто ли увидишь звёзды в огромном городе?

Но одно из них – этих, незанятых мною, мест – не отпускает…

***

Я, тогда ещё студент третьего курса моего, родителями выбранного, института, сонный после ночной подготовки к экзамену, стоял на эскалаторе метро, уже почти опаздывая. И, как и все вокруг, гадал, успею или нет к следующему поезду. Тогда я ещё мог побежать через две ступеньки, если торопился. Но народу вокруг было много. И даже идти, а, тем более, бежать, никак не получалось. И я стоял, досадуя, что опаздываю. И одновременно повторяя про себя последние страницы конспекта.

– Уважаемые пассажиры, занимайте о́бе стороны эскалатора!

Голос из громкоговорителя вывел меня из сонного оцепенения. Вернее, даже не голос, а то, что за ним последовало.

– Вы не против, если я займу сторону рядом с вами? – поддразнил меня насмешливый юный голосок.

И девушка, не дождавшись моего ответа, встала на ступеньку рядом со мной, лукаво глядя из-под кудрявой чёлки.

– Вы же слышали, нас попросили занять обе стороны эскалатора.

Она смеялась не только чуть неправильным, но таким очаровательным ртом. Но каждой клеточкой своего юного задорного существа. И как это у неё получалось – найти смешное в такой банальной и заурядной фразе?

Нечаянная попутчица поразила меня сразу – и бесповоротно. Она словно засунула свою тонкую, но сильную руку мне в грудь и пощекотала самое сердце. И оно, сонное до этого всю мою жизнь, вдруг забилось по-новому, сильно и трепетно. Вдруг ярче стали тусклые краски серого суматошного утра вокруг. И светлее лица людей, спешащих куда-то в толчее. И звонче голос из громкоговорителя.

Мы ехали вниз, почти вплотную, казалось, целую вечность. А я стоял и думал, почему её волосы пахнут шоколадом? А когда сходили с эскалатора, я рванулся было на автомате навстречу закрывающимся дверям туго набитого вагона. Но вдруг остановился, спиной почувствовав её взгляд. И насмешливый голос осадил меня, как неразумного жеребёнка:

– Зачем бежать не в свой вагон?

Как я не понял тогда, что мягкими губами двадцатилетней девочки со мной говорила сама жизнь?