(Не) моя свадьба

Милана застыла, часто задышала, а потом он заметил, как повлажнели ее глаза, прямо как сегодня вечером.

– Я думала, мы с Пашкой тебе не нужны, – призналась она дрожащим голосом.

И тут Баграт заговорил:

– Вы мне очень нужны! Всегда знай это, возьми на веру. Я для вас все сделаю, без вас теперь жить не смогу. Я без тебя жить не смогу…

С этими словами он прижался губами к виску Миланы, и вдруг услышал ее дрожащий голос:

– Ты нам тоже очень нужен. Мне нужен…

С этими словами она высвободила руки, которые он удерживал, крепко обняла его за шею, прижалась лицом к его плечу.

Все–таки это божественное чувство – быть нужным самой дорогой на свете женщине. Баграт мгновенно воспарил на седьмое облако от затопившего его счастья.

Он стал настойчиво целовать Милану в губы, заполнил ее рот своим языком, пробрался рукой ей под футболку,

Милана не возражала против таких смелых ласк, с радостью откликнулась, прижалась к нему плотнее, показывая, что готова. Он почувствовал, как она сжала его торс бедрами в явном желании получить то, что он так хотел ей дать.

Баграт не стал раздеваться, не хотел тратить драгоценные секунды, просто расстегнул ремень, приспустил штаны. Милану тоже раздевать не стал, лишь стащил с нее белые кружевные трусики.

Рука привычно потянулась к прикроватной тумбе, где он хранил презервативы. Но он ее отдернул. Не в этот раз. Сегодня он не хотел между собой и Миланой никаких барьеров.

Может быть, из–за отсутствия резинки, или потому, что наконец разобрались с чувствами, этот контакт получился особенно сладким. Баграт считал себя опытным мужчиной, ведь за жизнь перепробовал много разного. Но чтобы было так приятно от малейшего толчка, поцелуя, даже звука нежного девичьего стона… Такого с ним раньше не случалось.

Наверное, так и бывает, когда искренне любишь ту, с кем спишь.

Глава 40. Утро мира

Баграт разлепил глаза, услышав настойчивое жужжание будильника на прикроватной тумбе. Нащупал его рукой, быстро отключил.

Не помнил, во сколько заснул.

Вчерашний день был долгим и нервным, а потом они с Миланой полночи занимались любовью. Это явно не лучшее утро, чтобы вставать по будильнику. В конце концов, начальник он или не начальник?

Он помнил, как драгоценная девушка заснула в его руках, но к его удивлению, теперь рядом ее не оказалось.

Точнее она спала на его кровати, только на другой стороне, причем совсем на краю. А в центре на подушке лежал королем сын. Он сосал купленную ночью соску, заодно умудрялся смешно посапывать во сне, и все равно ему было, что чуть не выгнал мать с кровати.

Баграт смотрел на спящего ребенка не верящим взглядом.

Как Пашка тут очутился? Маловат он для подобных передвижений. Должно быть, Милана ночью за ним сходила. Плакал? А Баграт и не услышал ничего. Даже не почувствовал, как она уложила сюда малыша.

«Пусть спят», – тут же решил.

Снова положил голову на подушку, казалось, на миг прикрыл глаза, и вдруг в уши врезалась трель дверного звонка.

Он резко подскочил, глянул на висевшие на стене часы.

Девять утра! Куда делись два часа?

– Баграт, кто это? – спросила Милана, приподняв голову с подушки.

– Спи, сам открою, – проговорил он.

Надел халат и пошел открывать. Очень удивился, увидев на пороге брата.

– О, ты не на работе? – удивился Левон.

Баграт увидел за его спиной Киру, державшую на руках крошку–дочку.

– Надеялись меня тут не застать? – спросил он хмуро.

– Остынь, брат, мы с миром!

С этими словами Левон показал Баграту пакеты, которые держал в руках.

– И с подарками, – вставила из–за спины мужа свои пять копеек Кира.

– Вчера ж ничего не успели отдать, а привезли чемодан, – с улыбкой проговорил Левон.

– Раз с миром, значит, заходите, – кивнул Баграт.

Когда гости прошли в гостиную, из спальни показалась Милана с проснувшимся Пашкой на руках.

– Кира! – охнула она.

Ее сестра быстренько вручила дочку мужу и побежала обнимать Милану с племянником.

– Так нехорошо вчера получилось, я всю ночь переживала, – заохала Кира, крепко прижимаясь к сестре.

– Я тоже! – проговорила та, обнимая сестру в ответ свободной рукой.

– Багратик, мы поболтаем? – спросила Милана, и не дождавшись ответа, вручила ему сына.

Он кивнул, проводил сестер взглядом, они быстро исчезли в детской.

И тут он услышал от Левона смешливое высказывание:

– Багра–а–атик… Ты во сколько лет запретил матери так себя называть? В шесть или в семь?

– Толку–то, – хмыкнул он, крепче ухватив сына. – Все равно называет.

А сам разомлел, услышав от Миланы ласковое прозвище. Он от нее разные ласковости готов терпеть.

– Пойдем завтракать, – поспешил он переменить тему.

Левон прижал к себе дочку и пошел вслед за братом.

Баграт усадил Пашку в стоявший в углу кухни стульчик для кормления. Потом открыл холодильник, прикинул, чего бы такого придумать на завтрак.

– Хочешь яичницу или омлет с ветчиной? – предложил он радужно.

В этот момент заметил, что Левон над ним бессовестно смеется.

– Чего ржешь? – насупил брови Баграт. – Я полжизни прожил один, думаешь, не справлюсь с яичницей?