Не моя жена

– Так, все. – Выговорившись и успокоившись, мама заканчивает разговор первой. – Слушайся мужа. Лешку целуй.

– Пока мам, – я жду, пока она сбросит вызов.

Ощущая себя просто безликим приведением, подхожу к пакету со сливками, обрезаю у пачки край ножницами и переваливаю содержимое упаковки в кастрюльку для взбивания.

– Тая… – Вздрагиваю от голоса Ильи за спиной.

Господи, разговор с мамой меня так уничтожил, что я совсем забыла, что в квартире есть посторонние.

– Что? – вздыхаю и поворачиваюсь к нему лицом.

– Сколько тебе нужно денег, чтобы ты была со мной?

Мне кажется, что в этот момент в моей голове взрывается атомная бомба.

– С чего ты решил, что я продаюсь? – Сдерживая истерику, ухмыляюсь.

В душе понимая, что действительно продалась, но только шесть лет назад. И не за деньги, а за ощущение человеческой поддержки рядом. За то, чтобы носить ребёнка в том месте, где мне не будут говорить, что я – позор и гулящая девка, и косясь на живот, называть его ошибкой.

– Ты не так поняла! – Вскидывает ладони Илья.

– Пошёл вон… – я медленно моргая, зависаю в своей болезненной истерике и смотрю сквозь него. – Свои деньги я заработаю сама.

«Блять», – мне кажется, что я слышу, как слетает это слово с губ Ильи.

А через несколько секунд захлопывается и входная дверь.

Глотая слёзы, включаю миксер в розетку и пока он шумит, позволяю себя порыдать, чтобы не слышал сын.

Глава 17. Чужие женщины

Илья

– Илья, соберись, – рявкает на меня дядька. – Почему открываешь голову? Что за пацанские понты?

Он напирает на меня быстрыми шагами и пробивает ощутимую двоечку в ухо и челюсть.

– Черт! – мотаю головой от временной глухоты.

– Стоп бой! – Он скидывает перчатки на татами и строго хмурится. – Ты где витаешь? О чем думаешь?

Падаю рядом с перчатками на спину. Глубокое дыхание обжигает легкие.

– Да обо всем думаю… – тру руками чуть выше перчатки глаза, и не успеваю договорить, потому что Матвей меня перебивает.

– А должен думать о противнике, о тактике, о защите! – он приседает на корточки рядом с моей головой. – Ты затупил на долю секунды, и все! Противник вышиб тебе мозги! Я понимаю, что обезболивающие дезориентируют. Но не на столько же!

Я внутренне начинаю резонировать на слова дядьки и психую на самого себя. Ну баба! Ну подумаешь не то сказал, а она послала! На эмоциях все… Сам дурак, чего загнался то?

– Завтра тренировку четырнадцать-пятнадцать лет возьмёшь и самых мелких. – Бескомпромиссно отрезает дядька. – Ты у меня из зала не вылезешь. Сейчас – свободен!

Он кидает мне на живот полотенце, показывая, что крайне мной не доволен и тренировка окончена.

Вытираю потное лицо и шею. Да я и сам собой не доволен!

Ухожу в душ и долго мучаю своё тело перепадом температур.

Домой возвращаться рано. Если я увижу в окнах Таи свет, то придумаю чертов повод, чтобы зайти. Если для этого нужно будет ещё что-то себе отрезать – да вообще не вопрос!

Заклеиваю утреннюю травму новым пластырем и надеваю спортивный костюм прямо на мокрое тело.

Беру сумку и уже на выходе случайно сталкиваюсь с женщиной. Едкий запах ее тяжёлых духов окутывает меня и буквально сбивает с ног.

– Ой, извините… – она протискивается, обтирая меня грудью.

Отхожу на шаг назад, пропуская ее внутрь.

– Ничего, – киваю, и уже собираюсь выйти на улицу, но дамочка впивается своими ногтями мне в плечо.

– А вы не могли бы…

Оборачиваюсь и окидываю ее взглядом, смутно узнавая вчерашнюю скандальную мамашу одного из малышей.

– Что не мог бы? – Вздыхаю.

– Дать автограф, – она, пытаясь изобразить смущение, кривит губы в улыбке.

– Давайте, – жму плечами. – Где писать?

– Здесь… – она достаёт из сумочки блокнот и ручку.

– Кому? – Я щёлкаю стержнем.

– В смысле? – Хлопает наращёнными ресницами. Сейчас взлетит.

– Автограф кому? – Сдерживаю себя, чтобы не подкатить глаза.

– Вероника, – отвечает игриво. – И вот здесь, – мажет ногтем по странице, – номер телефона.

Захлопываю блокнот прямо перед ее носом.

– Нет у меня телефона. – С напускным сожалением качаю головой. – Режим. Тренер не разрешает болтовню.

– Какой строгий, – она цокает языком. – Ну тогда давай вот так. – Тянет мою сегодняшнюю многострадальную ладонь и пишет по запястью цифры. Хмыкаю.

Чешется у них что ли.

– А муж? – Смотрю ей в глаза, пока она убирает ручку в сумку.

– А мы аккуратненько… – закусывает губу, и я от чего-то отмечаю, что та не белеет. Просто проминается под зубами и моментально начинает припухать.

В голове вспыхивает яркий образ зареваной Киры с опухшими пельменями вместо губ после очередной процедуры в косметологической клинике. Если бы я тогда не настоял, немедленно обратиться в больницу, эта дура имела бы куда большие проблемы, чем потеря чувствительности нижней губы. Кажется, у неё тогда весь гель стек в какой-то подкожный валик. Ну да не суть!

Скажите мне, вот зачем женщине нужны губы, если ты ее целуешь, а она не чувствует ничерта? И прикусить лишний раз реально страшно! А уж про минет я вообще молчу.

– Эй, передумал уже? – Вероника игриво стреляет в меня взглядом.