Не моя жена

- Точно! – согласился и я бросил ему доверенность. – Варвара Алексеевна на правах владелицы клиники решила уволить тебя с поста директора и весь твой драный персонал. Я здесь для того, чтобы сообщить, проследить и, если понадобится, вызвать охрану для помощи в передвижении. Группа быстрого реагирования, к слову, уже оплачена. Ждут звонка. И все же я пришел сам. Мирно. Подумал, а вдруг мы договоримся.

Теперь расхохотался Глеб. Я его прекрасно понимал. Мне-то всего лишь надо было вывести его на эмоции.

- Не договоримся, Терешин. Я тебе вот что скажу, - он наклонился над столом, пробежал глазами по доверенности и небрежно отбросил ее. – Я никуда отсюда не уйду. Я здесь был и буду главным доктором. До тех пор, пока твоя Варенька не подпишет соглашение о продаже и не отдаст мне все деньги с этой самой клиники. Вот тогда, да. Тогда я уйду из этого сарая в новое, современное место в престижном районе.

Я смотрел на него, слушая очень внимательно каждое слово. Ну, давай же! Покажи, что у тебя есть, гаденыш!

- А иначе твоя Варенька сядет. Надолго. И борщи уже ты ей будешь варить, на передачку. А фейерверки строго по расписанию в комнате свиданок.

- Хм… Мне даже лестно, что я в твоих фантазиях. Но, Глебушка, - я сделал особый акцент на этом слове, чтобы он вспомнил про папку. По глазам отметил, что вспомнил. – Пора спуститься на землю. За свои поступки отвечать будешь ты, а не она.

Он грохнул по столу и даже встал. Выдержка его подвела, но голос он повышать не стал. Напротив, понизил его до шепота:

- Ее подписи на всех бумагах. С ее разрешения закупались наркотики и проводились аборты на поздних сроках беременности. А еще пластические операции людям с криминальным прошлым. Этого ты в копиях не нашел? Кое о чем даже моя мать не знает. Но Варя знает, - протянул он. Гнида. Но теперь и ответ на вопрос у меня имеется. Понятно, откуда такая сумма. Деньги грязнее некуда. – Она все это и организовала, да еще и дома хранила доказательства своих гнусных поступков. Но теперь-то, Терешин, можешь не волноваться. Оригинал в надежных местах. Раскинуты по трем папкам. Дома хранить глупо, а вдруг еще раз неизвестные нагрянут. А что я тогда суду покажу, если вдруг на меня посыпятся обвинения?

Я оставался спокоен, ведь понимал, что он блефует. А еще потому, что я ему не по зубам. Конечно, руки давно чесались, разукрасить его рожу. Радовало, что еще с прошлой нашей встречи остался след.

- Давай размышлять логически, Глеб, - предложил я на полном серьезе. – Если на тебя посыпятся обвинения, в какую версию охотнее поверят на суде? В то, что бедная сиротка даже без высшего образования обвела вокруг пальца взрослого, опытного и уже давно практикующего доктора и втянула его в преступную деятельность? Или наоборот?

Он задумался на мгновение. Губы расплылись в нервной улыбке и он забарабанил пальцами по столу.

- Я докажу ее невиновность, - заверил я, уверен в своей правоте на девяносто процентов. И стоило мне сказать это, Глеб взорвался вновь.

- Да плевать мне уже будет! – зашипел он. – Если вопрос так встанет, я свалю нафиг из страны, бабок предостаточно, связей еще больше. У меня и выходы на частный самолет есть - только позвони, и уже на другом континенте. А знаешь, что останется здесь? Ты, твоя шлюха и болото, в котором вы захлебнетесь. Виновного им все равно надо будет найти. А раз меня не будет, то достанется Варваре. И уж я позабочусь о том, чтобы клинику ее отца искупали в таком дерьме, что ни одна хромая калека сюда не зайдет. Кажется, об этом она больше всего печется? О репутации, о деле ее папаши. Не будет дела! Я очень многое знаю о том, как это работает. Слух там, слух сям, и вот уже репутация невозвратно уничтожена. Верно, Артур?

Он едва не подавился собственным ядом. Последние слова вырвались мимо его воли, на кураже, на эмоциях. И он меня ими поразил. Вернее, подтвердил самые худшие догадки, и все же я оказался к ним не готов. Все в его словах и взгляде так и кричало: «Это я! Я уничтожил твою карьеру десять лет назад! Я пустил слухи, будто ты убил лучшего друга. Клиенты отказались от тебя, а коллеги шептались за спиной, потому что я сплел сеть, в которую ты угодил». Он был доволен собой и ликовал всего несколько секунд, пока не дошло, что я все понял. Я никогда еще не испытывал столько презрения и ненависти к человеку, чтобы хотеть его смерти. Все бывает впервые. Мне хотелось прямо сейчас вытащить пистолет и всадить пулю между его глаз. Но это было бы слишком просто – наказание, которое этот стервятник не засуживает. Нет-нет, я собирался действовать согласно плану, и мне требовался весь мой самоконтроль. Он понятия не имеет, с каким Терешиным имеет дело сейчас.

- Что еще расскажешь? – спросил я, контролируя каждую мышцу на лице. Но голос все же подвел меня, стал ниже, почти охрип. – Как устраивать пожар ты, вероятно, тоже отлично знаешь?