Не моя

Стас провел тяжелым взглядом Настю, чьи шаги звонким эхом отдавались от каменных стен дома, и Свиридова, догнавшего её внизу и положившего руку на талию жены. Такая идеальная пара. Тошнотворно до омерзения. Парень отвернулся и пошел в комнату. До сих пор не понимал, что такая девушка как Настя могла найти в Викторе? Хотя, если учесть, как она поступила с ним, то эта парочка друг друга стоила. Зато как приятно было сегодня наблюдать ее реакцию на его секс со Светой. Он ведь видел, как дверь открывается, хотел сначала прикрыть голую девушку простыней, но когда понял, кто именно забрел в их спальню, внутри даже загорелось что-то. Подхлестнуло действовать жестче. Да что скрывать, он даже возбудился сильнее, увидя шок на лице, которое до сих пор по ночам терзает его во снах и воспоминаниях. На долю мгновения показалось, что в зеленых глазах ревность промелькнула, хотя это конечно полный бред. С чего ей ревновать? Сама же попользовалась и вышвырнула как псину приблудшую. Ну зато теперь пусть наблюдает, как эта псина оклемалась после душевных метаний, зализала раны и превратилась в породистого кобеля, которого готовы на все выставки растащить за бешеные бабки. Он даже почти сразу кончил после того, как девица вылетела из комнаты, как пробка из-под бутылки шампанского. А когда только что встретил и вовсе промолчать не смог. Поддеть захотелось. При муженьке её что-нибудь такое сказать, чтобы пошатнуть это гребаное совершенство. А что? На Настю ему наплевать. Самому терять нечего. Больше Свиридов не имеет над ним той власти, которой пользовался на протяжении нескольких лет. Через месяц истекает их контракт, а продлять его исполнитель не намерен. Да и с чего бы? Продюсер на нем неплохие бабки поднял. Багиров первые два года концерты за десять процентов отрабатывал, остальные девяносто отходили Виктору в большей степени. Разве это честно? Нихуя подобного. Потом Стас, конечно, потребовал пересмотра пунктов контракта. Но тогда начинающему артисту было похрен. С первых месяцев работы он и копейкам рад был, а после того, как Настя втоптала его в грязь и оставила с громадной дырой внутри, ему вообще стало фиолетово. Просто хотелось работать. Двадцать четыре часа в сутки. Работать и бухать. Чтобы не думать о боли, мысли нужно было чем-то занимать. Мысли и руки, которые лезли в телефон и листали долбаные совместные фотки с ЛА, хранящиеся в скрытой папке. Потом, правда, удалил. От них только хуже становилось, когда смотрел на лицо суки, которую любил столько лет, и понимал, что её улыбка пропитана фальшью. Поцелуи на камеру, дурачества. Она развлекалась в то время, как он наслаждался каждой секундой. Думал, вот оно – счастье. Зато Свиридову от такой работоспособности Багирова одни плюсы были в виде нулей на счету. Парень бывало по пять концертов в сутки давал, перелетая из одного города в другой, и не жаловался. Тяжело было, когда хотя бы два три дня без выступлений оставался. Тогда давило осознание. Чувство ненависти к ней и насмешки над собой пожирали. Благо к тому времени у него уже появилось достаточное количество знакомых практически во всех клубах Москвы и других городов, чтобы можно было спокойно приехать без предупреждения и знать, что ему всегда выделят отдельную закрытую комнату для развлечений. Любых. Друзья по всему миру, как он часто писал в соцсети. На самом деле друзей у него было всего трое. Артем, Сашка, без них никуда. И главное, Ромыч. Этот засранец всегда был рядом. Даже после случая с Настей ни одного вопроса не задал. Только однажды, зависая на закрытой вечеринке одного из диджеев в Берлине, спросил “Стоило ли оно того?”. Стас не ответил. Он не знал ответа на этот вопрос. Конечно, столько душевных мучений, сколько принесла ему Настя, он не испытывал никогда. Ровно, как и счастливых мгновений. Пусть парень в эйфории придумал их себе и сам поверил в каждое. Пусть они были миражом на пустом месте, но в те короткие два месяца, когда ощущалось, что Настя принадлежит ему, он по – настоящему был счастлив.