Не моя

Лекси выступила хорошо. Не лучшим образом, но и не хуже других. У нее и правда был голос. Попадала в ноты и смотрела только на Стаса. Парень все выступление не отводил от нее взгляда, а в середине песни даже уши зайца показал на себе ладонями, когда юная конкурсантка слова забыла. Девчушка еле улыбку сдержала и продолжила петь.

Настя стояла за сценой, потирая вспотевшие ладони и восторженно наблюдая за дочкой. Такая маленькая, но уже такая взрослая, Алексия была большой умницей. Даже когда забыла слова, не испугалась, а улыбнулась и запела дальше. Правда слова из другого куплета, но какая к черту разница, ведь главное, что пела. Настя только не могла понять, куда она все время смотрит. Проследила за ее взглядом и замерла. Стас тоже смотрел на нее. С таким теплом и поддержкой, что Настя разозлилась. Какого черта он пускает пыль в глаза ее дочери? Играет такого доброго и правильного дядю. Что за манера такая строить из себя того, кем не является?

Когда песня закончилась, Лекси счастливая убежала со сцены, обхватывая Настю руками.

– Мамочка, у меня получилось! Они мне хлопали! А ты видела Стаса? Он мне ушки показал, я чуть не рассмеялась прям там, представляешь! – Настя слушала и кивала головой, понимая, что и дочь попалась под его фальшивое обаяние. Мерзавец. Внутри злость закипала. Нет, она не позволит ему одурачить ребенка. Дети, они ведь так быстро привязываются. Особенно такие доверчивые как Алексия. Взяла ее за руку и под бодрое щебетание повела к выходу. Виктор догнал их у машины и, как и обещал, повез в торговый центр.

Глава 22

Чем ближе приближался день первого прямого эфира шоу, тем чаще Стасу приходилось сталкиваться с Алексией и соответственно с Настей. Парень старался уделять время каждому ребенку из его команды, но из-за плотного концертного графика это удавалось с трудом. Последние две недели пришлось освободить практически полностью, чтобы подготовить ребят по максимуму. Поставить номер, подобрать одежду, подогнать песни под каждого. Сказать, что это было сложно, не сказать ничего. Не имея опыта работы с детьми, в первые дни он был готов даже вешаться. Оказалось, нужно к каждому найти подход, правильные слова поддержки и мотивации. Все бы ничего, если бы некоторые дети не оказались чересчур разбалованными деньгами родителей. Он сначала держался, но в итоге высказал самому наглому пацану кто здесь кого должен слушать. Строго, резко, но тот понял. Мамочка рядом на сцене петь за него не станет. Вообще идея детского шоу казалась Стасу самой бредовой. Это не десятилетние ребята, способные нести хотя бы какую-то ответственность, а практически малыши, идущие на поводу у собственных желаний и требований. Но стоило отдать должное их родителями. Потому что понятно, что дети здесь именно по велению взрослых. Они старались изо всех сил выполнять наставления Стаса, репетировали дома, даже угрожали собственным детям. Парень пожалел, что согласился стать членом жюри. Но с каждым днем становилось все легче. Ребята втянулись, стали воспринимать его не как парня из телевизора, а как того, кто из кожи вон лезет, чтобы сделать из их номеров конфетки. Лекси радовала больше остальных. Эта девочка оказалась маниакально старательной. Стас говорил «бери выше» – она брала, «пой медленнее» – пела, «здесь резче и громче» – пожалуйста. Темноволосая невысокая девчушка была просто пластилином в его руках. Мягким и гибким. И она так искренне радовалась даже крошечному шагу вперед, что не могла не заражать радостью и Стаса. Сначала парень думал, что юное дарование старается, потому что ей действительно хочется научиться чему-то новому, выступить и покорить зрителей. Но услышав, как после очередной репетиции Лекси по своему обыкновению выскочила в коридор, начиная рассказывать Насте об успехах, а потом спросила «Мам, а папочка правда теперь полюбит меня больше? Я ведь стараюсь, у меня получается, Стас говорит, что я молодец», у парня в груди защемило. Настя заметила, что он услышал, поспешно взяла дочь за руку и увела. У него весь день потом слова девочки из головы не выходили. Разве это возможно, чтобы в пять лет единственным желанием ребенка было – угодить отцу? Даже не просто угодить, а вызвать его любовь. Почему? Свиридов не любит собственную дочь? Стас до сих пор с болезненной четкостью помнил его слова о беременности Насти на своем днем рождении. Он выглядел тогда таким счастливым. Что же случилось? Казалось, в этой идеальной семье нет ни малейшей трещинки. Получается, ошибался?