Не моя

– От чего? От того, что твоя известная персона рядом находится? Очень ошибаешься! – хрупкие ладони уперлись ему в грудь в тщетной попытке оттолкнуть, но Стас только сильнее вжал ее в себя, давая отчетливо почувствовать животом твердую выпуклость на джинсах. Настя нервно сглотнула, понимая, что если он сейчас усилит напор, то сил оттолкнуть уже не будет. Слишком соблазнителен был этот грех. У нее уже мозги плохо соображали, чувствуя только бессильную злость на то, что он, черт его раздели, прав, и усиливающееся возбуждение, охватывающее с ног до головы. Уголок губ парня дерзко поехал вверх, раскусив ее состояние.

– Давай проверим! – игнорируя сопротивление, уверенная ладонь накрыла стройное бедро и схватила подол платья, но в этот момент как раз звякнул сигнал лифта, оповещая о том, что нужный этаж достигнут и двери разъехались в стороны.

– Твою мать. – рявкнул Стас, когда Настя, воспользовавшись его секундным замешательством, вырвалась из цепких объятий и вылетела наружу.

– Настя, стой! – угрожающе крикнул, и вышел следом. Тяжелыми шагами прямо к их двери.

«Что он делает?», сердце бешено заколотилось, когда девушка дрожащей рукой вынула карточку и провела по замку. Распахнула дверь, быстро шагнула внутрь и застыла, не успев закрыть её за собой. На мгновение показалось, что она ошиблась номером. Следом  вошел Стас, и так же, как и Настя, врос в пол. В комнате был приглушен свет, а на столе два огромных подсвечника со свечами. Накрыт на двоих персон и для явно романтического ужина. В ведре со льдом бутылка шампанского, а рядом на диване огромный букет красных роз. Настя обернулась на Стаса, но он не смотрел на нее. Обвел тяжелым взглядом всю эту постановку для одного зрителя, развернулся и стремительно вышел, мысленно послав нахрен тот планшет. Он не собирался пить? Как же он ошибался. Сейчас захотелось не только пить, но и накуриться. Сначала разнести в хлам этот разукрашенный номер, раздолбить бутылку шампанского о голову Свиридова, а потом накуриться. С размаху нажал на кнопку лифта, потом еще и еще, обернулся на открытую дверь. Настя следом не вышла. Ну конечно, у них же сейчас будет супер романтический ужин с дальнейшим сексом на этом же столе, на котором штук пятнадцать свечей горело. Желание затушить каждую о рожу Свиридова зашкаливало. Еще раз ударил по кнопке, а потом психанул и толкнул дверь на лестничную площадку. Поскорее убраться отсюда. От суки этой, мозги ему проевшей, от мужа ее, подарившего Багирову билет в жизнь, и от самого себя прежде всего.

Настя же со все еще стучащим, как раненное, сердцем, осмотрела взглядом номер, не понимая, что происходит. Подошла к столу и провела пальцем по идеально белой скатерти. Услышала, как дверь из комнаты открывается. Виктор, в брюках и рубашке белой, будто на свидание собрался, холеный, чрезмерно надушившийся туалетной водой, подошел к ней и поцеловал в губы:

– Где ты была, любимая? Я же соскучился!

Глава 8

Но как Виктор не старался, ему не удалось больше затуманить Насте рассудок. Девушка сразу поняла, какие цели он преследовал всем этим фиктивным романтическим ужином. Вероятно, Тим проболтался об ангине, и теперь супруг пытается таким образом загладить вину. Но не получается на этот раз ни обходительным отношением, ни побрекушкой дорогущей с бриллиантом вызывающего размера. Настя только сейчас поняла, что у нее таких украшений была уже большая шкатулка, и каждое из них она надевала по одному разу, не потому что не нравились ей, а просто, потому что не успевала снашивать, как Свиридов дарил уже следующее. Раньше не приходилось задумываться над их количеством, а сейчас вдруг задалась вопросом, почему он так часто дарил украшения. Заглаживал таким образом свои грехи перед ней? Значит, их накопилось уже ровно столько, сколько ожерелий, браслетов и колец было в ее позолоченной шкатулке, тоже подаренной супругом. Не помогли ни слова любви, ни объяснения, что он дико соскучился за день, ни попытка заняться сексом. Фальшь, сочившаяся из каждого его слова, обрела для Насти физическую форму. Перед ней больше не было прежнего Виктора Свиридова – ее любимого мужа, которому она так отчаянно хотела подарить ребенка, ради которого в свое время отложила собственную жизнь на второй план, и для которого не раз просила денег у отца, помогая тем самым мужу укрепиться и встать на ноги.

– Насть, в чем дело? – раздраженно спросил Свиридов, ослабляя галстук и понимая, что девушка не ведется на его ласки. Сидит, похожая на статую, даже взгляд померк. Обычно, подарками ему удавалось поднять ей настроение, а сегодня что-то шло не по привычному сценарию.

– Скажи, зачем ты соврал Тиму? – девушка взяла бокал с налитым шампанским, а потом поставила его обратно, так и не пригубив.

– О чем соврал? – деланно удивленно выгнул бровь муж.