(не)моё чудовище (СИ)

Очередная коза-моделька, сверкнув яростно глазами и взметнув волосами, отчего нос мгновенно заложило от удушливого приторно-сладкого запаха духов, визжала и кричала, как полоумная. Приятного в этом было мало, и дело даже не в некрасиво искаженном личике со штукатуркой в сантиметр толщиной, а вот в этом обмане - приехала, вся такая расфуфыренная, посреди ночи, клянется в любви и верности, в искренности чувств и полной боевой готовности ко всему - но стоит только выложить на стол все карты, показывающие двуличность женской натуры (в случае Ангелины это было вымышленное имя, два брака по расчету и добрая дюжина обеспеченных любовников, которых она буквально обокрала), так нет невинной и влюбленной овечки. Есть стерва. Чистая и откровенная. Треклятой любовью не пахнет даже отдаленно. Одна лишь корысть. Да желание урвать кусок пожирней. Иначе откуда ей стало известно о моем убежище? Наверняка ей пришлось хорошенько порыть носом землю да кому-то дать прилично на лапу, чтобы узнать, где я живу. На самом деле.

Это в Москве я - руководитель нереально крупной строительной компании международного уровня. Миллиардер. Хозяин нескольких ресторанов и магазинов. Владелец недвижимости в нескольких странах и даже одного небольшого островка на Средиземье.

Тут же, в московской провинции, я - просто не бедный самодур, занимающийся фермерством и коневодством. Мало кто может связать этих двух мужиков, благо Смирновых в России - как собак нерезанных. Да и не свечусь я особенно в Москве, предпочитая действовать через верных представителей и посредников, благо финансовое положение и жизненный опыт располагают. Мне по душе уединение. И да, самодурство - каприз, который я оправдываю приближающейся старостью. Хотя мне всего-то 45. У мужиков - самый сок. Но то ли я пресытился больно бурными годами юности и молодости, то ли шизофрения подступила незаметно, но настойчиво. Люблю обособленность и одиночество. И сельская жизнь - вполне мне по душе.

И все-таки - от кого эта девка выведала мое реальное местонахождение? Кто из своих выдал меня за особо крупное вознаграждение? Узнаю - урою. Как пить дать - урою.

Коза выскочила из дома, как бешеная. И, чуть не ломая каблуки, вскочила в свою ярко-красную колесницу да дверью шандарахнула так, чтобы показать - в гневе дева неписанной красы. Только японка-то ее со стабилизатором - несмотря на старания, дверка прикрылась томно и мягко. Тут бы ей жигули подошли или копейка. Уж эти-то шедевры отечественного автопрома показали бы всю ярость и экспрессию неудавшейся госпожи Смирновой.

А то, что зарвавшаяся моделька пожелала стать моей благоверной - было понятно с первой же секунды ее появления на территории. Наврала с три короба охране, что, дескать, беремена от меня, желает видеть и поговорить о будущем. Разумеется, суровые мужики и глазом не моргнули. Но на телефон позвонили. Доложили. Я же решил повеселиться - приказал впустить.

Я действительно разок переспал с Ангелиной. Здоровья ради. Не совсем по трезвости, каюсь. Вот только за свою некороткую жизнь я привык быть предвзятым и подозрительным даже с градусом в крови. И хотя любой врач скажет, что никакие контрацептивы не могут быть стопроцентной гарантией, я знал точно - если девка и беременна, то точно не от меня. Видимо, она была под наркотой, раз не помнит, что трахать то я ее трахвл, вот только не кончил. Издержки возраста, наверное.

Да и подноготную всех своих даже случайных любовниц я привык рано или поздно узнавать. Так что историю Ангелины я знал прекрасно. И она была не из тех, кто мог бы хотя немного претендовать на, ха, мою руку и сердце с полагающимися к этим частям тела финансами и имуществом.

Выйдя на крыльцо и проводив взглядом девушку, я на чистом автомате достал из заднего кармана удобных, но полинявших спортивок пачку сигарет и, прислонившись к крылечной подпорке, неторопливо закурил. Выпустив вверх тугую струю дыма, краем глаза заметил приближающегося Степаныча. Старик был ночным сторожем у меня при участке, но больше номинально, чем фактически. На деле - был товарищем и отличным собеседником. Автором своей фирменной настойки. Да и так - по хозяйству там помочь, советом дельным подсказать. Одно дело ведь наемные рабочие и, казалось бы, профессионалы. Но другое - опыт повидавшего разные времена, советской закалки мужика, для которого деньги - не самое главное. Несмотря на приличный возраст, он по-прежнему был в строю и даже пытался научить меня, немолодого уже, уму и разуму. С упрямством старпера уговаривал бросить курить, жениться и обзавестись детишками. Как отец, ей-богу, которого в моей жизни, к счастью или нет, никогда не было.

- Опять дымишь, - недовольно пробурчал Степаныч, демонстративно громко плюхая возле моих ног плетеную корзину с яблоками. Махнул головой в сторону ворот. - Что, очередная краля? И её выкинул?

- Очередная, - едва кивнул я, не глядя на старика, - А выкидывать никого не пришлось. Сама ушла.

- Вот как… Кусачий ты, Лёвушка. Как есть, зверюга ты. Бесчувственная.