Не Молчи...

-И больнее всего, что ты лишил меня права быть рядом, - ее голос из громкого шепота медленно превращался в звонкий почти крик, - Ты лишил меня права видеть тебя, заботиться, смотреть за тобой ночами, ухаживать, радоваться твоим успехам. Украдкой плакать, глядя, как ты делаешь первые шаги и учишься заново ходить. Ты все это у меня отобрал! - последние слова любимая моя девочка уже кричала, звонким голосом, в котором слышались слезы.

Устало опустил руки, которые почему-то начали мелко дрожать. С силой сжал их в кулаки.

-Прости меня, - прошептал я, боясь подойти к ней, боясь быть отвергнутым, и не имея сил не коснуться ее. Протянул руку, и отдернул ее, видя, как она дрожит.

-Прости, - шепнул я, - Мне не нужна была твоя жалость. Я хотел любви. Взаимности.

Вилора заплакала, а я, сделав шаг, наконец, прижал ее тело к себе.

-Не трогай... не трогай меня! - рыдала она, пытаясь оттолкнуть мои руки, но я не позволил. Крепко сжимал ее руками, впечатывал в себя, закрыв глаза. Понимая, что ничего не могу изменить, но и отпустить ее не мог.

-Я люблю тебя, - шептал я, - В тот день я ехал к тебе, купил цветы и подарок... - начал рассказывать я, понимая, что не могу остановиться, не могу молчать.

Я говорил, рассказал обо всем, что случилось со мной, все что помнил, что рассказывали врачи. А она плакала, уже не отталкивая мои руки. А цепляясь за мои плечи, спину, впиваясь пальцами, словно и не хочет отпускать меня. А ее слезы прожигали мою грудь, оставляя горькие следы.

-Прости, прости меня, - шептал я, уже не имея сил замолчать. Просто хотел услышать хоть слово от нее.

Вилочка моя молчала, продолжая всхлипывать, спрятав лицо на моей груди. Начал раскачиваться из стороны в сторону, убаюкивая ее.

-Я бы смогла помочь, -хрипло прошептала Вилорка. Грустно улыбнулся.

-Ты мне помогала, - признался я. Поднятое лицо с мокрыми от слез щеками, удивленный взгляд, в котором больше не было отчуждения или осуждения. Ласково улыбнулся, стер ее слезы ладонями, - Ты приходила в моих снах. Правда молчала всегда.

Солнышко мое хмыкнуло.

-Хорошо, что молчала. Иначе бы точно упрекнула, - предположила Вилорка. Тихо рассмеялся.

-Как мне не хватало твоего голоса, - шепнул я, прижимаясь своим лбом к ее лбу, заглядывая в глаза.

-Сам виноват, - в ее глазах вновь появилась грусть, - Булатовы знали?

Моргнул.

-И Гавр?

Моргнул еще раз.

-Гад тощий! - выругалась моя колючка, - Я у него сорок раз спрашивала как у тебя дела, а он все юлил. Ну, я ему припомню!

-Сорок раз? - переспросил я, - А я думал, не нравлюсь тебе.

-А ты не думай больше, вредно это для тебя, как выяснилось, - родная моя отстранилась, глянула из под опущенных ресниц на мое тело, которое вмиг отреагировало на ее взгляд.

-Карманов у тебя нет, чтобы что-то прятать, чем тогда прижимаешься ко мне? - лукаво спросила Вилочка. Прижался бедрами к ее телу, приподнял, посадил на стол, устраиваясь между ее раздвинутых ног.

-У тебя никогда не появлялось непреодолимых желаний? - выдохнул я, глядя на ее румяные щеки, и глазки, в которых появился огонек.

-Совсем непреодолимых? - спросила моя соблазнительница.

-Совсем, - шепнул я. Вилора улыбнулась. Потом улыбка ее пропала, она серьезно заглянула в мои глаза, коснулась щеки, сжала ладонью подбородок. Подняла вторую ладонь, удерживая мое лицо.

-Я очень надеюсь, что больше ты никогда и ничего скрывать от меня не будешь, даже если захочешь оградить меня от переживаний, - четко проговорила она. Кивнул. Повернув лицо, прижался губами к ее ладони.

-Я сильная, даже если кажусь слабой, - убеждала она меня. Вновь кивнул.

-И я бы не отказалась от тебя, - продолжала говорить моя Вилочка, а я млел от ее слов, - Полюбила бы, а не пожалела.

Вновь кивнул. Я верил ей безоговорочно.

-И по твоей вине мы потеряли столько месяцев, - с упреком сказала любимая. Шумно выдохнул. Да, виноват. Нужно было Ильяса слушать тогда, а не играть в гордость.

-Простишь меня? - тихо спросил я, не отрывая губы от ее ладошки.

Вилора грустно улыбнулась, вздохнула.

-Уже, - шепнула она, - Теперь главное, чтобы ты сам себя простил.

Крепко зажмурился, вдыхая запах ее кожи. Господи, какая же она у меня замечательная, моя колючая выдрочка!

-Ты даже не представляешь, как мне повезло, - сказал я, открывая глаза. В глазах Вилочки стояли слезы.

-Я видела, что осталось от твоей машины, - хрипло прошептала моя малышка, - Тебе очень сильно повезло.

-Я не об этом, - улыбнулся я, поглаживая ее волосы, шею, щеки ладонями, - Я о том, что ты есть у меня.

Вилора хмыкнула, лукаво глянула на меня.

-Как бы тебе жалеть не пришлось, - предположила она, - Я ведь выдрочка, ты сам говорил.

-Да, но ты моя, - рассмеялся я, наклоняясь к ее лицу, - Моя! - повторил я, ласково сцеловывая бегущую по ее щеке слезинку.

Ее руки гладили мою спину, касаясь шрама. Ноги прижимали меня к себе, заставляя ненавидеть ткань, разделявшую наши тела.

-Я люблю тебя, - выдохнул, целуя ее висок, ушко, шею, - И хочу. Прям сейчас. Безумно.

Вилочка ноготками оцарапала кожу спины, заставляя глухой стон вырваться из моей груди.