Не можешь устоять? Попробуй убежать! (СИ)

— Чего же ты ждешь? — мягко спрашивает Брайан, и в следующее мгновение его губы накрывают мои.

На улице слишком холодно, а тепло его тела согревает меня, так что мне даже не хочется отодвигаться.

Несколько секунд я нахожусь в ступоре, а потом сдаюсь под напором его языка.

Он целует меня, еще ближе прижимая к себе, забираясь руками под одежду. Чувствую твердый член, который упирается в меня, а потом мое тело сотрясает дрожь.

Он отстраняется, тяжело дышит и спрашивает:

— Ты боишься меня?

Отрицательно качаю головой.

— Тогда что?

Глубоко вздыхаю и задаю вопрос, который мучает меня с момента, как я пришел сюда и услышал его рассказ:

— А твой сын… ты с ним…?

Он облизывает губы, кажется, что молчит целую вечность, а потом медленно отвечает:

— Нет. И не стал бы.

Это приносит облегчение, но всего на секунду, а потом я снова вспоминаю, что он натворил, и уже сильнее отталкиваю его от себя.

— Не надо, — тихо прошу его.

Он спотыкается, но удерживает себя на ногах.

— Не надо чего?

В его действиях проскальзывает осторожность. Он больше не приближается, но и уйти мне не позволяет.

— Ты меня кое с кем путаешь, — негромко поясняю я.

Смотрю в его лицо и понимаю, что попал в точку.

Он действительно видит перед собой Джека. Он до сих пор его хочет. Не побоюсь этого слова, он любит его. Вот почему я еще жив. Вот почему он разговаривает со мной и пытается дотронуться. Именно по этой же причине он и рассказал мне все. Почему-то это причиняет боль. Ведь я всего лишь замена. Я жалкая подделка в его глазах. И бесит то, что я хочу, чтобы все было по-другому. Даже после всего, что было, я хочу, чтобы все было не так. Но ничего не изменить.

Брайан молчит. Он рассматривает меня и вновь облизывает губы, и в этот самый момент я понимаю, что зря убрал пистолет. И как же меня раздражает вопрос, который вертится в моей голове уже несколько минут, и на который я никак не могу найти ответ: А ты сможешь выстрелить, Джастин?

— Я помню, что я с тобой делал, — вдруг говорит он. — И я знаю, чего ты ждешь, но извинений не будет, Джастин. Я не стану извиняться за то, что сделал. Потому что я до сих пор хочу это сделать. И не один раз.

И его взгляд обещает мне, что он это сделает. И у меня сейчас есть отличная возможность и время, чтобы достать пистолет, который я положил в карман джинсов.

Но вместо этого я продолжаю стоять на месте.

Обхватываю себя двумя руками, чувствуя дрожь во всем теле от холода. Моя одежда давно промокла, и скорее всего, завтра, если я доживу до завтра, у меня будет температура.

Брайан оценивает мой внешний вид, а потом поворачивается ко мне спиной и произносит:

— Пошли.

Он делает пару шагов, а я так и стою на месте. Пошли? Просто пошли?

— Ты думаешь, что я пойду с тобой? — вырывается у меня помимо воли, хотя этот вопрос вовсе не к нему. Я спрашиваю у себя, решая, что деваться-то мне некуда. Связь тут не ловит, а идти пешком несколько часов до города я сейчас не в состоянии.

Он оборачивается и окидывает взглядом кладбище.

— Это моя жизнь, Джастин. Так что не думаю, что ты захочешь здесь поселиться. Поэтому пошли, я знаю дорогу ближе.

Неуверенно шагаю следом за ним.

Я соблюдаю дистанцию и иду на расстоянии десяти метров.

Разговаривать сейчас нет никакого желания, да и силы уже на исходе.

Я хочу сходить в душ и, наконец, принять горизонтальное положение.

Мы доходим до дома за несколько минут, или мне так кажется, потому что мы слишком быстро идем.

Он не открывает передо мной дверь, а я этого и не жду.

Прохожу на второй этаж и в свою, как я предполагаю, временную комнату, и тут же скидываю с себя одежду, чтобы пойти в душ.

Плевать мне, что он подумает. Если захочет прийти ко мне, то одеяло, в которое я укутаюсь с ног до головы, вряд ли его остановит.

Голова раскалывается и слегка щиплет рану, когда я пытаюсь смыть кровь с волос.

Раздумываю над тем, что мне рассказал Брайан. Странно, что я снова называю его по имени в своих мыслях. Что-то изменилось после того, как он поведал мне свою историю.

Не могу представить себя на его месте. Мысль о том, что со мной бы такое вытворял мой отец, буквально душит изнутри.

Я слишком хорошо отношусь к своему отцу. Говорить, что я гей — никогда не было смысла.

Он не спрашивал, а у меня не было такого парня, как Брайан. Еще в молодости моими парнями были мои одноклассники, которые тоже скрывались всю жизнь и боялись, что их рассекретят.

Мне кажется, если бы я встречался с Брайаном, отец обязательно бы об этом узнал. Потому что Брайан не стал бы скрываться, хотя… Если посмотреть, сколько лет он хранил в себе тайну, начиная с юношеского возраста, то это очень спорный вопрос.

Включаю горячую воду и пытаюсь согреться.

Почему-то мне казалось, что он придет ко мне.

Я стою в душе уже минут двадцать, а он так и не зашел.

Не знаю, радует ли меня такое положение вещей или же волнует, но в любом случае я не могу оставаться равнодушным.

Интересно, что он сейчас делает? Уже лег спать или вновь пошел на кладбище? Гаса, как я понял, здесь уже нет. Возможно, он даже уехал на моей машине, что, конечно, нисколько меня не радует.

Лучше бы он был здесь.