Не муж, а мед!

— Я? Ее огорчу? А что, по-вашему, я должен чувствовать, когда вдруг у меня появляется семилетний сын?

Тетя Пиви фыркнула и посмотрела на него поверх толстых стекол очков.

— Если бы ты хоть раз за последние семь лет приехал домой! Я удивляюсь, что Дейзи вообще с тобой разговаривает.

Слова старой женщины несколько отрезвили Кэла.

— Извините меня, тетя Пиви. Нам с Дейзи надо многое обсудить.

— Только последи за своим языком, когда будешь с нею разговаривать, — посоветовала тетя Пиви. — Я старый человек, она и Трэвис — это все, что у меня осталось.

Кивнув, Кэл направился к лестнице. Когда-то Дейзи и Роза занимали спальню слева. Кэл задержался у двери. Ему вдруг стало трудно дышать. Он должен был переступить порог в мир взрослых, в мир ответственности. Туда, куда он так долго сопротивлялся входить. Кэл знал, что если сделает Дейзи предложение, то уничтожит свой прежний мир.

Он повернул ручку и открыл дверь. Комната изменилась с тех пор, как Кэл был здесь последний раз. Тогда в спальне стояли одинаковые кровати и стереосистема с модными записями. Туалетный столик был заставлен всякими безделушками.

Сегодня комната отражала вкус только одного человека — Дейзи. Не стало плакатов кинозвезд и рок-певцов. Исчезло электронное оборудование, а также старая мебель.

Все было просто, удобно и практично. Ни оборочек, ни рюшечек, никаких излишеств. Стены выкрашены в белый цвет, на них — фотографии Трэвиса, тети Пиви и родителей Дейзи. Маленький книжный шкаф забит книгами по пчеловодству и ремонту ферм. И никаких романов, никакого развлекательного чтива.

Но его внимание мигом переключилось на Дейзи. Она сидела, скрестив ноги, на большой кровати, закрыв лицо руками. Волосы были собраны в хвост. На ней были красная футболка и обрезанные джинсы, открывавшие длинные, стройные ноги. Рядом с ней стояла пустая коробка бумажных салфеток.

— Дейзи. — Он произнес ее имя, и вся его злость испарилась, когда он понял, что она плачет. Он никогда не видел ее плачущей. Даже когда погибли ее родители. Он стоял ошеломленный.

Дейзи перестала шмыгать носом и подняла голову. Ее глаза были влажными, а нос — красным, но она гордо выпрямила плечи.

— Кэл?

— Мне звонили из лаборатории. — Он помялся у двери, все еще держась за ручку.

— Знаю.

Их взгляды встретились.

Сердце Дейзи часто забилось. Наступил момент правды. Подтвердились ее самые худшие опасения. Человек, которого она любила, действительно был отцом ребенка ее сестры.

— Можно войти? — спросил он, удивив ее своим вопросом.

Она слышала, как он гневно препирался с тетей Пиви. Кэл не тот человек, которого можно унять, и Дейзи ожидала, что он вне себя от ярости ворвется к ней в комнату, требуя совместного опекунства над ее сыном. А вместо этого он сам был похож на потерянного маленького мальчика.

Дейзи почувствовала, что ее переполняют эмоции. Она заставила себя успокоиться. Сейчас не время терять бдительность.

— Входи, — ответила она, и он закрыл за собой дверь.

Крошечная комната словно еще больше уменьшилась от его присутствия. Дейзи нервно теребила истрепанную салфетку.

— Нам надо поговорить, Дейзи.

Она указала ему рукой на кресло. Кэл не сел, а подошел ближе к кровати. Он слегка прихрамывал, и Дейзи было больно это видеть. Когда-то она сама решила прекратить их отношения. Она не хотела связываться с человеком, который развлекается получением призов на соревнованиях. Такой человек должен быть отчаянным, надменным и самонадеянным, а такое сочетание означало опасность. Зачем лишние неприятности, когда жизнь и так принесла много горя?

Но, вопреки здравому смыслу, он ее привлекал. Вот как сейчас. В Кэле Кармоди было что-то неотразимое. Он отодвинул в сторону подушки и уселся на кровать рядом с нею. Исходящий от него приятный аромат, словно состоящий из жара и солнечного света, расшевелил давно уснувшие воспоминания. И что-то еще…

Дейзи перестала всхлипывать. Она тщетно сопротивлялась силе, которую Кэл Кармоди имел над нею. Семь лет она боролась с этой силой, надеясь, что одержала верх. Она ошибалась.

— Прости меня, — попросил он. — За всю боль, которую я причинил тебе, Трэвису и Розе.

Дейзи ошеломленно молчала. Она ожидала увидеть его гнев, а вместо этого он просил прощения.

— Не знаю, с чего начать, — сказал Кэл, — чтобы как-то искупить свою вину.

— Мы должны делать то, что лучше для Трэвиса, — отозвалась Дейзи.

— Согласен. — Он нежно взял ее за руку.

Его прикосновение как будто разорвало ее на тысячу горячих кусочков. Дейзи втянула воздух сквозь сжатые зубы и отодвинулась.

Но было слишком поздно. Он поставил на нее свое клеймо: теперь она — женщина Кэла Кармоди.

— И поэтому ты выйдешь за меня замуж, — продолжал он.

— Прости, что? — Дейзи повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Она правильно поняла? Он сказал, что она выйдет за него замуж?

Он встретил ее взгляд не моргнув. Его карие глаза, такие же, как у Трэвиса, смотрели на нее ясно и пристально.