Не на своём месте, или Целитель в академии тёмных (СИ)

Эррон не мог найти себе места, метался по кровати в поисках удобной позы для сна. В конечном итоге одеяло сползло куда-то в ноги и мужчина развалился в позе звезды, уставившись в потолок. Ему не давали покоя испытываемые им чувства, и он всё прокручивал и прокручивал в голове случившееся в аудитории и на банкете.

Когда у него последний раз была девушка? Недели две назад? Может всё поэтому?

А почему вообще у него не было девушки целых две недели? Ни одной!

Да потому что он и думать о них забыл, полностью увлёкшись целительницей! Идиот, упустил свои чувства, не обратил внимания, не придал значения… Теперь расхлёбывать.

Внутри неприятно сжалось, и Эррону подумалось, что, возможно, сейчас он испытывает те самые «любовные муки», о которых рассказывал довольно-таки влюбчивый кронпринц.

Что он там говорил? Голову будто сносит, руки всё к ней тянутся, глаза её ищут, мысли только о ней… Ещё он говорил, что достаточно просто переспать с предметом воздыханий, чтобы избавиться от этих неприятных ощущений.

Неприятных ли?

Эррон даже сейчас помнил, как нежна её кожа под его пальцами, и представил, что рука скользнула ниже, к тонкой шее, ещё ниже, к ключицам, так вероломно открытым на демоновом банкете, как рука скользит по груди к животу, как он приобнимает её за талию, прижимает к себе, вдыхает нежный аромат неизвестных цветов, касается кубами её губ…

Возникшие внутри ощущения были ужасными. Какая-то дикая потребность, невыносимое желание срочно увидеть эти зелёные глаза, коснуться шёлковой кожи, зарыться в блестящие чёрные волосы…

Зачем я об этом думаю?!

Застонав, он буквально слетел с кровати и, не раздеваясь, встал под струи холодно душа.

Да! Вымораживайся, придурок! Может, хоть вода вымоет из твоей головы эти мысли…

Он вспомнил тот момент, когда он только зашла в зал, как его взгляд сразу прилип к ней, впитывая каждую чёрточку нового образа. Тонкое кружево платья сводило с ума, оно так игриво прикрывало светлую кожу плеч, рук, но совсем обделило своим вниманием острые ключицы. Лучше бы не обделяло…

Захотелось снять пиджак и в срочном порядке прикрыть её, скрыть от всех этих жадных взглядов вокруг. «Свежее мясо», — читалось на лицах адептов и преподавателей. Может даже они сами не осознавали, как преследуют её взглядом, голодным, заинтересованным, но Эррон со стороны прекрасно всё видел и закипал.

Сердце слегка успокоилось, когда она начала отказывать всем в танце, но тут появился этот Перри, в своё время перепробовавший весь женский контингент академии. Да, седой маг пользовался популярностью, и оттого ещё внимательнее Маккини следил за каждым его движением. Вот пусть только перейдёт черту, даже посмотрит как-то не так…

А следом целительницу закрутил Стивен, чья репутация тоже особо не радовала. Эррон уже напрягся, что следующим будет Ченоль, бывший «возлюбленный» магистра Мэй, но инициативу проявил лорд ректор.

Хотя бы с ним ей ничего не угрожает…

Или угрожает? Демоны, что вообще творится в его [Эррона] голове?! Он сам не понимает, чего хочет!

А ночевала он не у себя… Эррон прождал до самого рассвета и ушёл только тогда, когда вдалеке показался женский силуэт. Парень был подавленным, злым и пытавшимся убедить себя в собственном безразличии.

Где она была? С кем? Чем занималась? Почему так поздно?..

Очередной поток ледяной воды помог прийти в чувства. Да-а, если всё так будет продолжаться, что-то грянет…

*****

Тайларион наблюдал за братом, и творящееся с ним ему очень не нравилось. Всегда холодный, отстранённый, молчаливый Эррон сейчас всё чаще проявлял внимание к окружающим, и к одной конкретной особе в частности.

С самого детства у кронпринца был только один настоящий родственник — кузен, который в любой ситуации всегда был на его стороне, никогда не обижался на него, помогал, заботился даже наверное, а сейчас… Тай чувствовал, что сейчас для брата на первом месте вовсе не он, и не понимал, как женщина может разрушить их отношения.

Сейчас всё чаще от кузена можно было услышать «не делай то», «не говори это», «будь уважительнее», «думай головой», и принца это бесило. Бесило настолько, что хотелось вести себя ещё хуже обычного.

Едкие комментарии, ехидные замечания, неуважение — он ежедневно закидывал ими новую целительницу, но та с неизменной улыбкой отвечала ему, часто не менее ехидно и едко.

Умна. С этим Тайларион не мог не согласиться. И терпеливее даже Эррона, а самоконтроль у неё…

Тем интереснее были попытки вывести её из себя.

— Тайларион, — прошипел Эррон, как только они покинули аудиторию. — Я ведь предупреждал тебя, прекрати это ребячество!

— А что? Что будет? Ты никогда не возражал против моих издёвок, что в этот раз изменилось? Что особенного в этой светлой, что ты даже защищаешь её от меня.

— Она ни в чём не провинилась, твоё к ней отношение как минимум неразумно…