Не надо меня обижать (СИ)

И пусть я не была полностью застрахована от заболеваний, но значительно снижала их риск.

Я включила практически кипяток, что вытравить с кожи следы алчущих рук.

А футбольные мальчики не просто любят смотреть порно. Они практически готовые звезды шоу-бизнеса. Скривилась, проведя по свежим отметинам на теле.

Сквозь шум воды послышался стук. Кто-то тарабанил в дверь.

Не пойду открывать. Не пойду. Мне и тут хорошо. Руки упирались в стенку душа, позволяя воде литься на макушку. В ванной ничего не было видно от пара.

Сколько времени я провела под тугими струями воды, не известно. Много. Очень много. Я чуть не сварилась живьем. Лишь боязнь упасть от слабости во всем теле, вызванной перегревом, заставила меня покинуть душевую. Еле доплелась до кровати. И в каком виде была, в таком и рухнула на постель. Ничего страшного.

Высохну. Было лень двигаться. Но в последний миг я смогла натянуть на себя покрывало, прежде чем провалиться в беспамятство.

Разбудил меня стук. Меня опять кто-то хотел видеть. Зато я никого не хотела. Ни видеть. Ни слышать. Ни осязать.

— Ирма? Ирма? Ты здесь? — раздался знакомый голос.

Стефан.

Я пошевелилась, чтобы взять подушку и прикрыться ею. Я не хотела ничего слышать. Каждое слово доставляло мне боль.

— Ирма, открой, я знаю, что ты здесь, — мужчина тарабанил в дверь, совершенно не стесняясь производимого шума.

Продолжала лежать, мечтая оказаться на другом конце Вселенной.

Не открою. Не могу видеть. Мне плохо. Мне очень плохо. А если я посмотрю в глаза Стефану, то увижу в них себя. Чудовище, в которое я превратилась. Впрочем, я им была всегда. Он хороший. Он не поймет.

— Ирма, открой, — мужчина не унимался. — Или я сейчас выломаю дверь.

Ну, почему его никто не успокоит. Ведь в отелях нельзя шуметь. Хотя бы полицию вызвали или предложили замолчать. Схватила подушку и прикрыла ею голову, чтобы не слышать доносящегося из коридора голоса.

— Ну, все. Я ломаю дверь, — услышала прежде раздался глухой звук. Бух. Что-то тяжелое ударилось в створку. Бух. Бух.

Подскочила на кровати, словно ужаленная. Потому как последнее «бух» сопровождалось ударом двери о стену.

В комнату влетел немного растрепанный и сильно рассерженный Стефан. С таким видом, как будто собрался воевать как минимум с драконами.

— Я же сказал, что все равно войду, — мужчина пригладил рукою волосы. В его взгляде сквозило недоумение.

«Что происходит?».

Он не понимал в чем дело.

— Что с тобой? Что случилось? — Лем подлетел ко мне, желая обнять, однако я вовремя выставили руки, не желая, чтобы он ко мне прикасался.

— Нет. Не трогай меня, — пискнула, вставая на ноги. Голос подвел меня.

— Почему? — Стефан оторопел. Он явно не ожидал ничего подобного.

— Между нами все кончено. Уходи! — я смогла произнести это, чувствуя, как мое горло сдавил болевой спазм. Я чувствовала невидимую удавку на шее.

— Что на тебя нашло? — удивился Лем. Его лицо выражало сильнейшее недоумение.

— Я не хочу тебя видеть! — надеялась, что после этих слов он уйдет, оставив меня одну.

— Не может быть, — растерялся Стефан. — Зачем ты со мной так? — он сделал шаг ближе. Я же отступила на шаг, чтобы сохранить дистанцию.

— Мой отпуск заканчивается. Я уезжаю, — заявила, что первое пришло на ум. — Дома я бы не хотела иметь дела с неудачником.

После первых слов лжи говорить неправду стало гораздо легче. А может быть просто смогла убедить себя в этом.

— Это ты меня имеешь в виду? — Лем даже в лице переменился.

— А кого же еще? В нашей индустрии только неудачники подставляют свою задницу, — я била по больному.

— А ты, значит, не подставляла? — сузил глаза Стефан.

— Не сравнивай хрен с носом, — натянуто улыбнулась. — Для женщины это норма, а для мужчины, наоборот, позор. Быть нижним, да еще геем, что может быть хуже?

В порно индустрии на самом деле не уважали геев, считая их низшими, как бы это пафосно не звучало.

— Я не гей, — твердо заявил Стефан.

— Расскажи это кому-нибудь другому, только не мне, — повела плечами.

Меня совершенно не смущало, что я была абсолютно обнажена. Для меня это было нормальное состояние. А в некоторых ситуациях это была своего рода защита или даже оружие, если правильно пользоваться своим телом.

— Что же ты тогда со мной.? — мужчина не договорил.

— Так больше никого под рукой не оказалось. А на безрыбье и рак рыба, — все же играть я умела. И очень достоверно.

На самом деле мое сердце истекало кровью потому как пришлось обижать Стефана. Ведь он мне, по сути, не сделал ничего дурного. А, наоборот, помог раскрыть такие уголки души, о которых я думать забыла. Нет чтобы сказать ему спасибо за то, что пробудил ото сна, я же обижала. Но иначе не могла. Ради него. Ради себя. Пусть думает что я дрянь, чем жалеет. Я почему-то была уверена, что Лем, даже если не поймет, то пожалеет. За сегодняшнее.

А мне жалость не нужна. Она унижает. А я сильная. Меня жалеть не надо. Меня, вообще, не надо жалеть.

Подбородок помимо воли поднялся вверх, словно я собралась выходить на ринг, как гладиатор.

— Вот, значит, как? — Стефан поджал губы. Он окинул меня таким полыхающим от эмоций взглядом, что по спине побежала дрожь.