Не надо, папа!

И в этот самый момент один из Анбу — в черном плаще и маске кота с красными полосами на щеках вдруг подскочил к Наруто и нашлепнул ему на лоб какую-то бумагу.

Сила стала отступать. Чакра Кьюби спадала, открывая холодный темный мир за границей стены и белые маски Анбу. Уже белые, а не оранжевые. Свинцом на плечи навалилась слабость и выдавила Наруто из реальности во мрак беспамятства.

****

Саске каждую ночь выбирал себе новую комнату, и уверенно отыскать его в лабиринтах убежища в свое время могла только Карин. Сарада предпочитала противоположную стратегию. На любой базе Орочимару она занимала одну лишь комнату, и та со временем обрастала предметами. В комнате этого убежища вначале появился стеллаж. Постепенно он наполнился книгами и свитками. Потом появился застекленный шкаф. В нем Сарада хранила инструменты, пробирки с ядами, антидотами и прочими собственноручно синтезированными веществами.

В то время как отец не привязывал себя к месту, Сарада, напротив, строила крепость. Она уже давно научилась ставить гендзюцу-ловушки на местности, и любой человек, вторгшийся в ее владения без предупреждения, незаметно попадал бы в иллюзию.

Всякий раз она проворачивала ключ в замочной скважине со спокойной душой, однако едва шагнув в комнату на этот раз, Сарада отчетливо ощутила чужое присутствие. От неожиданности она едва не выронила из рук пробирку с ядом. Мигом активировался шаринган.

На стуле под стенкой сидел Саске.

Сарада выдохнула и со злостью захлопнула дверь. Он любил так делать: влезать в ее комнату без разрешения. Фуин-гендзюцу не срабатывали против шарингана, и Саске этим радостно пользовался. Его выражение лица так и осталось непроницаемым. Губы не дрогнули в улыбке. Но вот Сараде почему-то казалось, что отцу приносит удовольствие заставать ее врасплох и наблюдать, как она вздрагивает, мечется и злится.

— Не делай так, — процедила Сарада.

Она прошла к шкафу, поставила пробирку с ядом в штатив на полке и задвинула мерзко скрипнувшее стекло. В стекле отразилось ее сосредоточенное злобное лицо с напряженными губами, вытянутыми в тонкую полоску.

Сараде захотелось разбить зеркало. Она казалась себе уродливой. Нервно поправив очки, она резко повернулась к отцу с внезапным вопросом:

— Я правда ужасно выгляжу?

Саске моргнул.

Сарада ожидала любого ответа. От Саске так точно любого. Уже и сама жалела, что выпалила такую глупость, но почему-то не удержалась.

— Нет.

Саске бы вряд ли побоялся бы задеть ее чувства, а потому наверняка сказал правду. Щеки горели от стыда, но Сараде стало неожиданно приятно. Возможно, только она сама замечала в себе недостатки, в то время как окружающие не обращали на них внимания?

Сарада взмахом головы откинула с лица челку.

— Ладно, зачем ты здесь?

— Те гендзюцу-ловушки.

— Которые в комнате?

— Нет. Которые на сознание.

— Да. И что?

— Поставь их мне.

Сарада не сразу поняла, чего от нее хотят. Точнее поняла сразу, но просьба Саске звучала настолько безумно, что Сарада мигом отбросила эту идею и стала искать в словах отца потайной смысл. Потайного смысла не нашлось.

— Ты чокнулся?

В комнате повисло гнетущее молчание. Саске не отвечал. Сверлил ее тяжелым взглядом.

— Зачем тебе это?

— Это мое дело. Твое дело поставить их.

— Это безумие. Вдруг что-то пойдет не так?

— Все пойдет так. Ты поставила уже двадцать семь ловушек на своего подопытного. Они сработали на мне.

— Но неизвестно, как они сработали на нем. Что, если в технике есть брешь и гендзюцу как-то затрагивает сознание того, на ком ставится ловушка?

— Вот на мне и проверим.

Сарада с отчаянием взглянула на Саске и ответила, чуть помедлив:

— Ты не понимаешь. Техники из этого свитка могут лишить рассудка!

— Меня не лишат.

— Всегда так кажется, что ты особенный и с тобой ничего случится. А когда случается…

— Сарада, — прервал ее отец. — Ставь ловушку.

Сарада сглотнула. Она уже жалела, что попросила у него помощи в тестировании ловушек. Не думала, что он зайдет так далеко.

Как ни странно, в ту ночь, когда она рассказала про ловушки на сознании, отец согласился мигом. Даже уговаривать не пришлось. Тогда первая испытанная им ловушка активировалась с опозданием и рассыпалась на полпути. Сарада испугалась, что Саске надменно проворчит что-то о том, что она впустую тратит его драгоценное время, но отец с задумчиво-серьезным лицом посмотрел на покорного подопытного и предложил Сараде попробовать создать новую ловушку.

С помощью Саске дела пошли быстрее. Он указал Сараде на ее ошибки: смотрел на все под своим углом и как испытатель замечал то, чего не замечала она. Вместе они закончили разбираться с техниками раздела обычных ловушек на сознание, и Саске их даже умудрился освоить. Сложность заключалась не в фантазии, а в фуиндзюцу. Врожденного таланта, силы глаз, неплохой базы фуиндзюцу и менторства Сарады Саске хватило для того, чтобы внести себе в копилку полезную технику всего-то за неделю.

— Зачем тебе это? — упрямо повторила Сарада.