Не надо, папа!

Пару дней назад она заходила к Сакуре и просила ее попытаться вернуть Сараду в чувство. Все еще злилась на ученицу из-за того необдуманного побега, но Джирайя был прав. На месте Сакуры она бы поступила точно так же, если бы речь шла о Дане. Ради любимых все они готовы были идти против правил и против деревни. Но их сила, их вера — Воля Огня, о которой так любил рассуждать Сарутоби-сенсей, и заключалась в любви к тому, что дорого. Круг замыкался.

Сакура лучше всех знала Сараду, и у нее не получилось. Ключи не подбирались.

— Шесть тел, и все не его. Риннеган — сила бога.

Джирайя устало потер лицо ладонями, будто умывался воздухом, и помассировал пальцами виски.

— Зато теперь тебе нет смысла отправляться в Скрытый Дождь. Пейн сам придет за Наруто. Остается только ждать и готовиться к бою…

— Верно, — глухо ответил Джирайя.

Цунаде развернулась спиной к монументу и тоже взглянула на деревню, освещенную солнцем, — цветные макушки домов в пене зелени. Краем глаза покосилась на сосредоточенное лицо Джирайи.

— А ведь Итачи, возможно, спас тебе жизнь. Ты мог… мог бы не вернуться из Амегакуре.

— Нет гарантии, что все это верно.

Сердце горестно сжалось.

Гарантий никогда нет, однако я более чем уверена... Я бы хотела рассказать тебе, почему я верю… Но с тебя хватит и своего бремени.

****

На пороге стояла Сакура и держала за руку Сараду. Наруто сглотнул, но остался на месте, не отшатнулся. С одной стороны, он злился на Сакуру за то, что она привела не-Сараду сюда, с другой стороны, ему было стыдно за свое бегство.

Он потянулся рукой к затылку и открыл было рот, чтобы извиниться, но Сакура заговорила первой:

— Наруто, мне нужно в госпиталь. Ты… все равно свободен. Не мог бы ты?..

— Д-да, да, конечно, даттэбайо! — воскликнул он с фальшивой бодростью и нервно рассмеялся, почесывая затылок.

— Спасибо, — улыбнулась Сакура и повернулась к Сараде. — Заходи, побудешь с Наруто, пока я на работе.

Сарада робко вошла в прихожую. Остановилась. Обернулась на нее.

— Мама…

Сакура как-то удивительно спокойно отреагировала на странное обращение и пообещала:

— Все будет хорошо, дорогая. Наруто о тебе позаботится.

Сарада вроде бы успокоилась. Пока она отвернулась, Сакура сжала кулаки и кивнула ему, мол, «удачи».

Наруто закрыл дверь, посмотрел на девушку и вздохнул. Вновь нахлынула знакомая паника, которую он с таким трудом подавил в первое утро, когда увидел новую Сараду. На этот раз беда не застала его врасплох, у него уже было достаточно времени все обдумать и взвесить, принять реальность.

Сердце разрывалось от боли. Когда Сарада умерла впервые, все было не так. Она умерла, и точка. Ему оставалось только пережить это и смириться. Сейчас же она вроде как оставалась жива, но тем не менее все равно умерла наполовину. Это безумное существо было живым напоминанием о прошлой Сараде, но в то же время не являлось ею. Наруто тянулся к ней подсознательно, и тем больнее было понимать: это не его Сарада.

Он сделал к ней пару шагов, аккуратно взял ее за плечи и чуть надавил, заставляя сесть на порог. Присел на корточки, внимательно заглянул в глаза, словно пытался высмотреть в них настоящую Сараду.

В черных глазах клубился хаос эмоций. Наруто вздрогнул, будто его ударило током. Ему вдруг стало невероятно стыдно. Перепугавшись того, что из отдела дознания к нему вернулась не Сарада, он успел мысленно похоронить ее настоящую, замкнуться и запереться во тьме в своей квартире, отгородившись от внешнего мира.

Он поторопился. Страх совсем лишил его разума. Все это время нужно было не прятаться, а выдохнуть и посмотреть своему страху в лицо, как сделала Сакура.

Я — идиот.

Наруто машинально сжал пальцы, но вспомнил, что все еще держит Сараду за плечи и наверняка делает ей больно.

Сарада, его Сарада, не умерла. Она потерялась. Запуталась, как и Саске, только Саске запутался в своих решениях, а Сарада — в своей памяти. Возможно, это влияние Сакуры за последние дни сумело разбить густую смесь эмоций во взгляде Сарады, так что наконец стал виден страх. Совсем тонкий, едва заметный в океане прочих эмоций. Но, в отличие от всего остального, Наруто мог его распознать безошибочно.

Какой же я идиот.

Лицо пылало от стыда.

Он ее бросил.

Как от него в детстве все отвернулись, зная, что он джинчурики Кьюби, и совершенно не заботясь о его чувствах, так и он отвернулся от Сарады. Жители Конохи боялись биджу внутри него, Наруто же испугался того, что его многолетние ожидания не совпали с реальностью.

Отверженному существу не было дела до его причин. В то время как он трясся и жалел себя, Сарада, его Сарада, погибала где-то внутри самой себя и отчаянно искала выход наружу.

Должно быть, какие-то воспоминания остались местами целы. Сарада стала понемногу вспоминать язык и почему-то решила, что Сакура — ее мама. В любом случае, за дни, проведенные с Сакурой, ей стало лучше. В первое утро она ведь вовсе не говорила. А тут…

К его двери вела лестница, и Сарада, вероятно, поднялась по ней самостоятельно. Вряд ли Сакура несла ее на руках, как он тогда.

Наруто присел на колено и помог ей разуться.