Не нарывайся, блондиночка!

Более-менее привожу себя в порядок. Хоть немного на человека становлюсь похожа. Пытаюсь и одежду пригладить. Но из-за резких движений все вокруг кружится. Как на чертовой карусели.

Кое-как, на ватных ногах, держась за стеночку, выхожу из спальни и двигаюсь по коридору на мужской галдеж.

Да уж, давно со мной такого не было. Последний раз я так страшно болела от похмелья после своего пятнадцатилетия, когда мы с подружками напились очень высокоградусных коктейлей в модном клубе города.

Да-да, тогда для торжества все помещение сняли. Типа мы хоть и в ночном клубе, но должны вести себя прилично. Ну-ну.

- А вот и наша пьяненькая принцесса.

Застываю в дверном проеме, распахнув широко глаза. Вздрагиваю от вибрации в горле, все-таки тошнота меня доконает. Щипаю себя, дабы проверить, что это все не сон. А то вдруг алкоголь в крови подкидывает глюки.

- Ай!

Да нет, я бодрствую. Стою, подбирая стенку. А мой отец сидит на гребанной кухне Мирона и пьет ароматный кофе. Даже пирожными закусывает.

- Папа! - кидаюсь к нему в объятья, чуть не уронив вместе со стулом на пол. И пофиг на похмелье, разрывающее меня на части.

- Ох, Аврора, - он в шоке. - Ты слишком гиперактивная. А я далеко не молод.

- Пап, - сейчас радость вырвется из меня фонтанами. - ты приехал, чтобы забрать меня домой, да? Вернуть к цивилизации? Ведь тут просто жутко, халупа эта, как гадюшник.

- Дочка, так нельзя говорить, - строго, укоризненно. - Ты оскорбляешься Мирона.

- Ой, пап.

Кое-как делаю над собой усилия, чтобы взглянуть на деревенщину. Хм. По лицу не видно, что он обиделся или злится от моих слов. Но вот глаза. Глаза все в нем выдают. В них плещется такое недовольство и расплата за мои грехи, что мне на миг не по себе становится.

Он явно готовит для меня суровое наказание. Явно с чем-то запретным. Пяткой чувствую. Меня аж в дрожь бросает и странное тепло по телу расплывается.

Бред какой-то.

- Степан, твоя дочурка чистый ангел, - прищуриваюсь, ощущая огромный подвох. - Только язык у нее острее ножа. Всякого порежет… насмерть.

Вот же гавнюк! Да как он смеет такое моему папе говорить?

- Слышь ты, дядя, - на ноги поднимаюсь, подавляя приступ тошноты. - на себя посмотри. Ты далеко не мачомен, с которым можно затусить и…

- Аврора! Прекрати, - с опаской поглядываю на отца, поправляющего костюм от кутюр.

Сдается мне, что сейчас будет серьезный разговор. И он мне определенно не понравится.

- Мне собирать вещи? - губу прикусываю и кулачки сжимаю.

Мирон маскирует смех кашлем. Дурак. Выводит из себя за полминуты.

- Послушай, дочка, - мнется. - Тебе нужно остаться у Мирона еще на какое-то время.

Бум! Этот грохот от моих напрасных надежд и мечт. Вон они где-то на пыльном полу валяются. Или вообще к живностям закатились.

- Это шутка такая? - по глазам вижу, что нет.

- Тебе опасно быть дома. Там не все спокойно, - да что у него за тайны от единственной дочери? - Пока я не решу все проблемы, ты будешь…

- Ну нет, - качаю головой и возмущенно топаю ногой. - Такая школа жизни мне не нужна. Ты не можешь так со мной поступить. Я же нигде не накосячила, чтобы получить вот это вот все, - машу рукой, имея ввиду домишко в деревне. - Несправедливость.

- Аврора, хватит, - похоже, у отца кончается терпение. Уже ноздри раздуваются, сейчас пар из ушей пойдет. - Если тебе так будет легче, то считай это место своей школой жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нет, он не мог так сказать. Я ослышалась. У меня проблемы с ушами.

- Папа, - горечь подступает, как и слезы.

- Милая, это для твоего же блага, - пытается успокоить, а у меня внутри все рушится. - Нужно лишь немного потерпеть.

- К тому же тут не так уж и плохо, - подает ненавистный голос Мирон, копошась на кухне. - Чистый воздух, лес, речка. Тишина, красота кругом. Которую я с радостью тебе покажу.

- Не стоит себя утруждать, Аркадьевич. Думаю, принцессе Авроре будет лучше с парнем своего возраста. Здравствуйте!

Мы втроем поворачиваемся на вошедшего в дом Матвея. Мирон явно его прожигает грозным взглядом. Папа рассматривает с интересом. А я же просто впадаю в ступор. В нем произошли кое-какие перемены.

Сияет от уха до уха. Весь такой чистенький, опрятный. Не похож на самого себя. Как будто подменили. Сделали из него человека.

- А вы кто, молодой человек? - папа взглядом военного уже просканировал его с ног до головы. Наверняка, позже даст команду своим людям, тщательно его проверить.

- Меня Матвей зовут, - протягивает руку для приветствия. - Я друг вашей дочери.

Фыркаю, недоверчиво прищуриваясь. Тоже мне друг нашелся.

- Ах вот как, - тоже лыбится. - Это же прекрасно, что тут есть молодежь. Авроре будет не скучно.

Я не поняла. С чего это отец так сразу к нему симпатией то воспылал? Впервые видит, а уже готов в семью принять. Не то что Игоря, которого он на дух не переносит.

- Нет, мы не дадим ей заскучать.