НЕ наша Russia

Поэтому имперские женщины проходят курс омолаживания один-два раза в жизни, а мужчины вообще редко этим пользуются. Природа сама держит людей в состоянии расцвета сил.

Люди стареют начиная с 80 лет и умирают в возрасте 100–105 лет. О вечной жизни на земле никто из них и не думает: это аморально. Прожить ты должен столько, сколько тебе отпустила природа, за смертью тебя ожидает новая жизнь, не менее увлекательная, если сумел прожить эту жизнь человеком.

Старики до самой смерти имеют в основном ясный ум, у них практически не проявляется старческий маразм. И почти все умирают в 4–5 ч утра, во время сна.

Хоронят всех одинаково — в землю, завернув в льняной саван. В ногах могилы кладут небольшой камень с именем. Кладбище одновременно оформляют как рощу долголетних деревьев, где позволяет климат — дубов.

Через 20 лет после последнего захоронения могильные камни убираются (из них обычно выкладываются тропинки), а в роще ставится один на всех обелиск из нержавеющей стали с перечислением всех, чьи тела покоятся под этой рощей, а души влились в Мировой разум.

* * *

Что в этом описании общества будущего соответствует мечтаниям или представлениям не теоретиков-марксистов, а практиков коммунизма — людей, пытающихся его построить и умиравшим за этот свой идеал?

Они считали, что при коммунизме будут жить материалисты — люди, считающие, что у них нет души и жизнь у них одна. Это ошибка. И душа у человека есть, и из людей, отрицающих душу, коммунизм технически невозможно построить.

Они считали, что при коммунизме не будет эксплуатации человека человеком. В этом они не ошиблись. Но они считали, что для этого достаточно ликвидировать частную собственность на средства производства. Это вообще не то и не о том. Для справедливости требуется воспитать человека, а не тешить себя иллюзиями, что тупой бездельник, ничего не имеющий по этой причине, более «передовой», чем умный трудяга, зажиточный по этой причине.

Они считали, что при коммунизме государство отомрет. Они просто не понимали, что такое государство и зачем оно. Государство осталось, и мощь его огромна. Правда, с этим государством люди будущего очень редко сталкиваются в своей жизни. Но это естественно: чем умнее начальник, тем меньше он мешает подчиненным работать (в данном случае — жить).

Они считали, что коммунизм — это царство свободы. Они ошиблись. Свободы быть скотом, жить только для удовлетворения своих животных инстинктов — нет ни грамма; свободы творить, свободы быть человеком — это да, это есть.

Они считали, что коммунизм — это царство равенства. Они ошиблись. Это не царство равенства. Все люди разные, все они индивидуальны. Во всех делах одни более выдающиеся, другие — менее. Отсюда не у всех одинаковые обязанности (чем больше умеешь, тем больше обязан) и не у всех равные права («одежда» прав шьется на «подкладке» обязанностей).

Они считали, что коммунизм — это царство братства. Не буду придираться, в этом они не ошиблись.

Они считали, что денег не будет. Они несильно ошиблись. Как источника эксплуатации и насилия над человеком, денег действительно нет. Но для учета вклада каждого в общее дело есть эталон затрат труда.

Они считали, что семьи не будет, что каждая женщина и каждый мужчина будут жить с кем угодно. Это не совсем так, семья сохранилась и стала еще крепче прежней, но в целом в этой мысли классиков что-то есть.

Они считали, что при коммунизме каждый будет давать обществу по своим способностям. В принципе, это так, но следует добавить, что каждый обязан развить те свои способности, которые нужны обществу, а не ему лично.

Они считали, что при коммунизме каждому будет по потребностям. И это, в принципе, так, только при коммунизме речь может идет о потребностях человека, а не скота даже пролетарского происхождения.

* * *

Сильно ли ошиблись марксисты? Настолько сильно, что их коммунизм построить невозможно. Сильно ли ошибаюсь я? Нет, несильно. То, что описано, не только можно построить, но это единственный выход и для человечества, и для жизни.

Глава 4 Интерес масс и начало строительства

Идеи для народных масс

Без народных масс, без поддержки народом общественно значимых идей их реализация невозможна. Это понятно, и понятным становится, что народные массы необходимо чем-то заинтересовать хотя бы для первого шага.

Нынешние марксисты постоянно говорят о том, что «сегодня условия другие», но упорно неспособны сами понять, чем тогда, в начале прошлого века, условия отличались от нынешних.

Тогда подавляющая масса народа была уверена, что нельзя заработать себе на жизнь иначе чем трудом «в поте лица своего». Поэтому возможность работать на земле без грабежа со стороны ее владельца была реальной ценностью. В те времена никто, кроме авантюристов и карьеристов, и не предполагал, что можно осесть офисным планктоном в многочисленных конторах и иметь доход, превышающий доход труженика. В общество еще не была внедрена мысль, что трудятся только дураки.