Не наши

Четко отчеканив свои имя и должность, он протянул для приветствия свою, на вид мощную, руку. Девушка ответила на его дружеское рукопожатие и, точно так же отрапортовала:

– Капитан Оксана Бероева, оперуполномоченная Московского уголовного розыска, в неформальном общении попросту Ксюша.

– Ксюша?! – проговорил американец с невольным акцентом, стараясь запомнить для себя именно это имя, – Пройдемте, я покажу Вам комнату, где Вы будете отдыхать, а потом мы проведем небольшое собрание.

Комната – это, конечно, было сказано громко. «Зимовка» состояла из пятнадцати небольших кубриков, имеющих размеры два с половиной на полтора метра, предназначавшихся для сна и отдыха членов команды. Там же положено было хранить и личные вещи. В десяти из них были установлены двухъярусные кровати – они были оборудованы для персонала, обслуживающего эту станцию. В остальных пяти спальных мест располагалось по одному. Здесь селились только ученные, назначенные руководить этим секретным проектом.

Оксана быстро переоделась, надев купленную в Москве водолазку, оставшись в обтягивающих лосинах и плотно прилегающих к икрам американских сапожках без молнии. В ее комнатке, где раньше жил теперь уже покойный профессор, в столе был установлен металлический ящик, запирающийся на ключ. Туда она положила огнестрельное оружие и запасные патроны.

О’Нилу достался пустующий кубрик, предназначавшийся в основном для летчиков, периодически совершающих грузовые рейсы, доставляющих на базу продукты питания, топливо и другие необходимые в нормальной жизни предметы, а также лекарства, без которых, как не говори, но в обыденной жизни просто не обойтись. Он быстро скинул с себя теплую куртку и, когда оперативница вышла из своей комнаты, как преданный «пес», уже ждал ее возле двери. Только сейчас Бероевой удалось рассмотреть его поподробней.

Перед ней предстал красавец-мужчина тридцатидвухлетнего возраста. Он был выше ее на «целую голову» и значительно сильнее развит физически. Об этом свидетельствовали мощный торс, накачанные грудные мышцы и бицепсы, выделяющиеся сквозь обтягивающую водолазку такого же цвета «хаки» – если сравнивать с курткой. Утепленные брюки были в тон остальной одежде. «Не иначе что бывший морской пехотинец», – подумав, сделала свое заключение московская сыщица, после чего принялась делать мысленные отметки, изучая лицо.

Оно было достаточно привлекательным, что у мужчин является редким. Овальная ровная форма не имела, вроде, нигде никаких изъянов; большие голубые глаза «светились» умом, рассудительностью, но выдавали и некую озорную хитрость и даже какой-то, казалось бы, тайный умысел; взгляд был достаточно добродушным, но где-то в глубине проглядывались решимость и даже какая-то присущая профессии ожесточенность. Простому обывателю такие мелочи вряд ли бросились бы в глаза, но опытная оперативница сразу же заострила на этом внимание. «А ты не так уж и прост. Хотя чему я сейчас удивляюсь: в «Бюро» дураков не содержат», – продолжала рассуждать российская оперативница, оценивая своего будущего коллегу.

Джонни меж тем улыбался, стараясь это делать по возможности наиболее открытой улыбкой, показывая безупречные ряды белых и ровных зубов и тонкие ярко-красные губы; аккуратный нос был идеальной, даже чересчур ровной, формы; грубая обветренная кожа представлялась настолько белой, что казалось никогда не знала загара; волосы, сообразно глазам, имели блондинистый оттенок и были уложены в коротко-стриженную прическу, сведенную набок.

Мужчина, как только оперативница вышла из своей «комнатушки», сразу же предложил ей проследовать на короткое заседание. Его решили устроить в научно-исследовательском центре – комнате, размером пять на четыре метра, заставленной всевозможным научным оборудованием, где посредине стоял ровный металлический стол. Следуя по пути, девушка отмечала, что «Зимовка» включает в себя еще такие отсеки, как-то: зал общего отдыха, где имелся даже плазменный телевизор, медицинскую лабораторию, столовую с кухней и несколько небольших, используемых под подсобные помещений.

Ее уже ожидали четыре научных сотрудника. Как известно, двое были американцами, а остальные двое представляли светил российской науки. Сначала стоит остановиться на россиянах.