Не наследник, которому по…

Толковой вытяжки тут не было — ещё один камень в огород академии, уж парочку вытяжных шкафов могли и приобрести, но благо нашелся длинный шланг, один конец которого натянул на горлышко колбы, а второй высунул в форточку окна, а то надышишся паров кислоты, а потом рак лёгких вылезет, который тут ещё нормально лечить не научились.

Затем десять минут выпаривания, и вот уже голубовато-синие кристаллики тонким слоем устилают дно.

Погасив пламя, дождался когда колба остынет и буквально несколько кристалликов пинцетом добавил на бумажку, куда уже успел натереть плана. Затем всё скрутил в обыкновенную самокрутку — в соответствии с рецептом и довольный остался ждать препода. Правда, по привычке, переборщил с объёмом конечного продукта, там кристалликов было на пару сотен таких самокруток, но это были уже мелочи.

Все следы своей деятельности я тоже успел убрать, и когда ещё более весёлый Волтэр к нам вернулся, уже стоял как ни в чём ни бывало, на своём месте.

— Ну что, готово? — произнёс с предвкушением тот, потерев ладони друг об друга, — чей эликсир первый опробовать?

— Если можно — мой, — поднял я руку, с лучезарной улыбкой на лице, — мне кажется, у меня получилось лучше, чем у других.

— Похвально, что вы так в себе уверены, плюс один балл за смелость, — одобрительно кивнул препод, — но всё-же давайте я сначала попробую.

Он взял косяк двумя пальцами, зажал губами, другой рукой начал шарить по карманам, ища, чем прикурить, но я тут же зажёг огонёк на пальце, используя толику дара и поднёс к кончику самокрутки, заставляя тот затлеть.

— Спасибо, — кивнул Гейзенберг и затянулся.

Брови его стали удивлённо подниматься, и выдохнув лёгкий голубоватый дымок, он задумчиво произнёс, — какой интересный вкус и эффе…

Тут он замер, глаза его остекленели, а затем закатились. Тело качнулось сначала вперёд, затем назад и он так и застыл, запрокинув голову и пялясь невидящим взором в потолок.

Обойдя его по кругу, я констатировал:

— Готов.

Затем посмотрел на группу и произнёс:

— Можете не ждать, его только к вечеру отпустит.

Собрал сумку и пошел на выход за метлой.

О том, что забыл там остатки порошка, я вспомнил уже потом, но вернувшись, пакетика с синими кристаллами не нашел. Волтэр его взять не мог, потому что продолжал стоять буквой "зю", погружённый в прекрасные видения, и оставался вариант, что прихватил кто-то или из группы или из заходивших в кабинет после нас. Впрочем, особых планов на галюционум эреа — так в моём мире назывался этот наркотик, у меня не было, поэтому я махнул рукой и пошёл воплощать коварный план дальше. На очереди был шаманизм.

Глава 8

— Это какое-то безобразие! Возмутительно! За все тридцать лет преподавания я никогда!...

— Каков наглец, каков наглец!..

— Что он о себе возомнил?! Назвать шаманизм плясками с бубном…

— А мне, а мне… вы знаете, что он мне сказал!...

Опешившая от толпы ввалившихся к ней в кабинет преподавателей, ректор академии пару минут силилась понять, чем так сильно те возмущены, но не смогла вычленить в общем гаме ничего, кроме бессвязных эмоций.

— Коллеги, потише, потише, давайте не все сразу.

Дождавшись, когда они немного успокоятся, Светлана Иосифовна оглядела присутствующих и внезапно поняла, что видит перед собой почти весь преподавательский состав факультета общей магии, кроме преподавателя по магическим поединкам, преподавателя по эликсироведению и ещё парочки тех, кто вёл специфические дисциплины только у боевиков и управленцев. Таким образом, придя к несложному логическому выводу, что дело касается, вероятно, собственно факультета общей магии, Кладенец спросила с лёгкой улыбкой:

— Ну и что такого натворили наши желторотики?

Недоверие её было понятно, это был самый тихий и беспроблемный факультет, на фоне постоянно чудящих боевиков и наглых, много о себе мнящих управленцев.

Но остальные её улыбки не разделили и Мельпомена Сидоровна — ведущая занятия по флористике, красная как помидор, от распирающего её возмущения, фыркнула:

— Совершенно неуправляемые, не уважающие авторитета, всё вопросики свои, с подковыркой, задавали, с этакой улыбочкой. Особенно этот отличился, — Дрейк Рассказов, с ходу давай под сомнение ставить учебную программу.

— Вот, вот, — подхватил преподаватель шаманизма Ираклий Афиногенович, — он у них заводила, он! Эти щенки смеялись мне в лицо, мне — потомственному шаману! И всё с его подачи.

— Точно, это он! — влезла Матрёна Джоновна, — мне же тоже сеанс спиритизма сорвали. Что-то прямо мешало связаться с духами, а тут вспоминаю, а он весь сеанс так на меня смотрел, так смотрел, словно хотел убить, честное слово! Я буквально чувствовала его жажду убийства, его дух, который давил на меня. Понятно, что мой духовный наставник так и не пришел. А потом эти дурацкие вопросы про какую-то гипотезу, какого-то Пуанкаре. А я ведь даже во Франции ни разу не была.

— Погодите, — вновь остановила возмущение пошедших на второй круг преподавателей, ректор, — раз всё так серьёзно, давайте соберём всех преподавателей факультета и проведём внеплановый педсовет.