(Не) настоящая жена

«– Верочка, после себя надо оставлять чистоту. Всегда и везде». Вот и все, Каланча… Закончилась твоя сказка, не успев начаться. Глотаю слезы и торопливо выскакиваю на улицу – подальше от любопытных глаз консьержки и соседей. Сейчас вот приеду домой, а там… Наревусь как следует. От души. Гружу наши с Настенькой вещи в багажник и сажусь за руль. Еду, чувствуя лишь стук сердца в висках, щемящую боль в груди, скопившиеся в горле слезы… Я вся превращаюсь в пульсирующий нерв, парализующий внимание, наблюдательность, спокойствие, заменяя их рассеянностью и медлительностью. Соберись, тряпка! Еще не хватает попасть в аварию! Сжимаю руль, а заодно и зубы, сосредоточившись остаток пути на дороге.

– Кто это тут приехал? Бала, посмотри? – смеется Роза Петровна, отвлекая Настю от рисования квадратиков на асфальте.( Бала по-армянски милый. Примечание автора).

– Мамуя! – Настюша откладывает мелки и бежит в мои объятия. – Пиехала?

– Да, малышка. Мы теперь снова будем жить у тети Розы. Ты рада?

Настюха хмурится, сверля меня совсем не детским взглядом, вздыхает и протягивает грустно:

– Атём будет жить с нами?

– Нет, малыш. Он же нас приютил на время, а наш дом здесь.

– И котик к нам не пиедет?

– Нет, это котик Артема.

Последние слова звучат надломленно, жалко, со всхлипом. Господи, как же мне больно… Я ведь так и знала, что она привяжется к отцу… Предвидела и все равно решилась на этот шаг.

– Вера джан, что происходит? – тетя Роза складывает на груди руки и впивается в меня испытующим взглядом.

– Я же хотела вернуться, Роза Петровна? Помните? Я же говорила вам, что... – мямлю, как размазня.

– Боже мой, я ведь думала, все у вас сложится. Мальчик-то хороший… – протягивает она, скорбно покачивая головой. – Ну пошли, провожу тебя.

Непослушными пальцами отпираю дверь и проваливаюсь в привычную атмосферу своей крохотной комнатки. Ничего, Вера… Ты сильная, здоровая молодая женщина. К тому же есть еще Джозеф. И плевать, что с Макаром не получилось… Господи, ну кого я обманываю? Несу какой-то бессвязный бред. Качаю головой и грустно усмехаюсь глупым непрошенным мыслям.

– Ты тут… Поплачь, дочка. У тебя глаза на мокром месте. Я Насте мультики включу, а ты приходи ужинать, – Роза Петровна понимающе кивает и закрывает дверь, оставляя меня одну.

Валюсь на кровать, пропахшую за время нашего отсутствия пылью, и накрываю голову подушкой. Вою, как волк на луну, надеясь, что мои вопли никто не услышит… Мне бы сейчас к морю – отдаться его теплым ласковым волнам и позволить растворить соленой воде жгучую боль. Наверное, оттого море и соленое… Слишком много в нем слез.

Всхлипываю, немного успокоившись, и прислушиваюсь к звукам, раздающимся из ванной. Я ведь там оставила телефон! Бреду на звук, как пьяная и послушно отвечаю любимому свекру – я и сама планировала ему звонить.

– Да, Вячеслав Олегович. Я собиралась вам позвонить.

– Верочка, я приглашаю тебя в офис. Ты сразу не отказывайся, потому что...

– Я и сама хотела просить вас о встрече. Обстоятельства изменились, нам с Артемом придется развестись. Олеся, она… – потираю влажный от слез лоб, щеки, волосы. Наверное, видок у меня, как у царевны-несмеяны. – Артем же вам рассказал...

– Она дурит моего сына, как последнего лоха. Все это выдумки, Вер. Пожалуйста, не думай о плохом. Артем ужасно переживает из-за всего этого, он…

– И где тогда он? Если все, как вы говорите, выдумки? – в моем голосе звучат отчетливые истерические нотки.

– В Австрии. Улетел вместо меня. Вернее, летит прямо сейчас. А я в больнице, сердце у меня не выдержало. Но дело не в этом, я…

– Вячеслав Олегович, миленький! Может, вам что-то нужно? Давайте я приготовлю что-нибудь и принесу? Проведаю вас, пока Артема нет? – расхаживаю по комнате, как тигрица.

– Вера, давай ты приедешь в четверг в офис. Артем вернется, мы спокойно все обсудим. Олеся блефует. Она сдуется, как шарик, вот увидишь. Я не позволю какой-то пигалице разрушать семью моего сына. Верочка, знала бы ты, как я рад, что вы поладили! – взволнованно вздыхает свекор на том конце провода. – Все будет хорошо, обещаю.

– То есть вы хотите устроить очную ставку? Как все это… унизительно. Я не желаю во всем этом участвовать.

– Я придумал. Принеси мне суп с фрикадельками. Завтра, Вера! Придешь? – нарочито слабым голосом просит «папа». – Ну, дочка, не молчи. Нельзя отказывать старику.

– Ох, Вячеслав Олегович, вам надо было становиться актёром, – вздыхаю грустно.

– Режиссером, – поправляет он. – Приходи и поговорим. Думал, по телефону тебя уломаю, ан нет… С Настей приходите, ладно?

– Приду, – вздыхаю я и отключаюсь. Может, правда, поверить ему?

Артем.