(Не) настоящий ангел

Девчонка отшатывается от двери, и мне предстает более детальная картина: по коридору шествует кровавый кот, медленно тащит по ламинату окровавленную лапу, по его морде стекает красная струйка и окрашивает шерсть на груди и животе. Истошный кошачий вой только прибавляет напряжения сложившейся ситуации. И в совокупности с ножом в руке Антона все это выглядит не очень.

Какого хрена, Арсеньев?!

Я больше не хочу копать яму во дворе под покровом ночи!

Антон

День как-то не задался. Хотя есть эпитет покрепче.

Неадекватная соседка в самолете, чокнутая дома — похоже, это что-то кармическое.

— Что думаешь, Вискарь? — подношу уродскую морду кота к лицу и вглядываюсь в это недоразумение.

Это, конечно, подстава подстав от матери. Все детство канючил у нее котейку, а получал лишь неизменное “только через мой труп”. Хотя готов был на самого бесхожего и блохастого, лишь бы был, как у всех. То ли мать смягчилась на старости лет, то ли так мстит за вынужденное одиночество.

Вискас смотрит на меня одним целым глазом, шипит и замахивается когтистой лапой, очевидно, желая сделать мое лицо похожим на свое. Хорошо, не стал буянить, прикрывая самое ценное от взгляда мелкой занозы. “Не такой уж и мелкой уже” — подсказывает уставший мозг.

Выпускаю нервного кота на пол, он тут же фыркает, словно ругается на меня, и с важно задранной покоцанной мордой шествует в сторону кухни. Выходит громко. Во-первых, потому что у этого разбойника с большой дороги не когти, а когтищи, стучащие о ламинат, как вбиваемые гвозди. А, во-вторых, его лапы липнут к тому самому ламинату из-за лужи, в которую мы оба с ним вляпались.

Что за черт, кстати говоря?

Эта чудачка так набросилась с самого порога, что ни черта выяснить не удалось: ни какого хрена она тут натворила, ни почему мне в рожу прилетело вонючей тряпкой. Почему под ногами сейчас разливается мутная сладкая лужа и какого хрена я все еще стою в ней абсолютно голый?

Швыряю полотенце под ногами в самый эпицентр разлива, оно и так уже все пропиталось землянично-помойным запахом, и направляюсь в комнату. Нужно хотя бы портки натянуть, чтобы не остаться без шаров, с которыми гарантированно захочет поиграть Вискарь, когда я буду прибирать за чокнутой. Это тоже какой-то круг сансары. Вот вернулся в старую жизнь и все по накатанной: она, я, бесконечный треш. Всю жизнь за ней разгребал и отгребал за нее, как говорится: никогда не было и вот опять. Едва переступил порог родного дома.

Встряхиваю единственные джинсы, достаю припасенную футболку, она неприятно липнет к телу, и я вспоминаю, что так и не смыл незабываемое приветствие от чокнутой.

Иду в ванную, кошак трется в коридоре, шурша пакетом. При моем появлении выдает наглое “мяв”, слегка шипяще. Шепелявый кот-пират. Огонь.

— Жрать хочешь? — зачем-то спрашиваю это недоделанное создание.

— Мя-яв, — истошно вопит он, присаживаясь на тощий хвост.

Господи, до чего же жалко создание. Но умный, все понимает. Или у меня уже крыша едет от жесткого недосыпа, разговаривать с мохнатой мордой?

— Ладно, пошли, — подхватываю пакет с кормом и делаю шаг в сторону кухни.

Кот-пират радостно плетется за мной, все еще прилипая лапами к полу. Надо его сполоснуть после кормежки. Вопрос только, настолько мне это нужно, чтобы рисковать своим лицом?

Кидаю пакет на кухонный стол, включаю кран с водой, ополаскиваю лицо, кожу которого стянуло от липкой жижи, прилетевшей в него. Волосы прочесываю назад, чтоб не мешались, ворот футболки оттягиваю, чтобы добраться до шеи. Хоть ты снова в душ лезь.

Очередное гневное “мяв” за спиной напоминает, что мои потребности нынче не в приоритете. Наглое создание восседает на столе и помахивает облезлым хвостом. Еще и недоволен, ты посмотри.

Выключаю воду, высыпаю содержимое на стол. Какая ирония — Вискас для Вискаса. Хотя выбор весьма приличный. Тут тебе и тунец в желе, и рагу с лососем, и паштет из телятины. Чтоб я так питался. Перекидываю пакетики с кормом на край стола, выбирая, чем сегодня будет ужинать этот доходяга, когда побитая морда подталкивает ко мне консервную банку. Облезлый, побитый, а губа не дура у котяры. Я б тоже заточил “террин с уткой, морковью и шпинатом”. Желудок неприятно сводит, напоминая о голоде. За всем этим нескончаемым трешем забыл о курьере из доставки. Надеюсь, он уже у порога, иначе придется открывать консерву и на себя.

Вискарь спрыгивает со стола, пока я споласкиваю пыльную банку под струей воды, и топает в сторону ванной. Если он пошел мыть лапы — я начну верить в переселение душ и высший разум.

Дергаю колечко на банке, оно отрывается так и не подцепив край крышки. Ненавижу такие ситуации. Выдвигаю пару ящиков, чтобы найти открывашку, натыкаюсь взглядом на большой керамический нож. Отлично, вполне сойдет. Всаживаю его в податливый металл, подцепляю крышку, прорезаю ее по кругу. В дверь звонят. Наконец-то.

Ослепленный голодом, иду открывать прямо с ножом в руке. Как только огибаю дверцу открытой ванны, раздается душераздирающий вопль кота и позвякивание стекла. Да чтоб его! Разбил что-то?