(Не)настоящий парень

Та застыла возле ножки стола, явно чувствуя еду, и тоже не шевелится. В этом деле главное – ловкость рук, заявляю, как опытный специалист по отлову этих тварей. Я с ними семнадцать лет жизни прожила.

Сбрасываю со стола кусочек сала – они до него страсть охочие – и как только тварь на него набрасывается, я набрасываюсь на нее.

Банка закрывает ничего не понимающую мышь, я крепко держу банку.

– Подай там картонку, – прошу оцепеневшего Вову.

Он смотрит на меня квадратными глазами и очень медленно опускает стул. Замечаю его побелевшие костяшки и еле сдерживаю усмешку. Не выжил бы он у нас в Прудах. Слег с нервным срывом в первые же сутки.

– Картонка, – напоминаю я, указывая в сторону подоконника.

Он оборачивается, мечется в поисках картона. Да, признаю, там настоящая свалка. Единственный оплот хаоса в моей части квартиры. Но для меня она упорядочена, а за занавеской и вовсе не видно.

– Под журналами, – подсказываю я, не отрывая рук с банки.

– Держи, – протягивает мне.

Я просовываю ее под банку и шустро переворачиваю, чтобы мышь провалилась внутрь. Хватаю крышку и крепко захлопываю ее. Обойдешься без воздуха, тварь. Все равно тебе трындец.

– Откуда она взялась?! – раздается взволнованный голос рядом.

– По ходу из папиной банки, – нехотя признаю я. – Выбрались.

– Выбра…ЛИСЬ? Все???

Вова нервно проводит рукой по волосам, закидывая челку наверх, и даже не пытается скрыть это паническое выражение с лица, когда осматривает пол.

– Ну, может и не все.

– Я пойду.

Он уверенно шагает в сторону коридора, я ставлю банку на стул, хватаю контейнеры со стола и иду следом.

– Еду не забудь.

– Ага, – кивает он, шустро всовывая ноги в ботинки.

– Слушай, я хотела сказать… Спасибо тебе огромное. И извиниться. За те свои слова… Некрасиво получилось. Я не хотела намекать на твою продажность и вообще… И за мышей извини, ладно?

– Ладно, – кисло соглашается он.

– Ты отлично отработал. Оставлю тебе положительный отзыв, буду рекомендовать друзьям, что там ещё говорят в таких случаях?

– Лучше подругам, – усмехается он, открывая дверь.

– Ага, подругам. Ну, счастливо? – передаю контейнеры, заглядываю ему в глаза, покачиваясь на пятках.

– До встречи, заюш, – щелкает меня по носу свободной рукой.

– Позволить себе повторную встречу я не могу, так что, таки прощай, – поджимаю губы.

– Ауч, – морщится он, отводя взгляд.

– Прости, опять я… – Господи, да что со мной не так?

– За правду не бьют, – хмыкает он. – Прощай Зина-Ида, – разворачивается.

– Подожди, я же тебе за лекарства должна! – хватаю сумку и начинаю рыться в поисках кошелька.

Периферийным взглядом ловлю движение у ног – ещё одна мышь резво пробегает мимо и скрывается в подъезде. Благо, Вова ничего не замечает, сверля взглядом мне лоб. Черт, они реально все выбрались!

– Сколько там, сто шестнадцать? – лезу в карман для мелочи, поднимаю взгляд.

Мой ненастоящий парень сжимает челюсти и выдавливает сквозь зубы:

– Сто пятнадцать восемьдесят, – ехидно выговаривает он. – И букет маме посчитай. Полторы. За проезд, так и быть, не возьму.

Какая щедрость. Я вытаскиваю две купюры по тысячи, оставляя свой кошелек практически голым, если не считать мелочь в кармане, и сую парню напротив в руки, чуть не выбивая контейнеры.

Забрать их обратно что ли, раз пошла такая пляска?

– У меня сдачи не будет, – холодно говорит он.

– А это тебе на чай! – зло выговариваю я. – Прощай! – и захлопываю дверь.

И чего разозлилась? Все справедливо. Он – наемный рабочий, я – наниматель. А все эти поцелуйчики, касания, косорасплетания – не более, чем сопровождение сделки. И дуре понятно.

И вообще, мне мышей ловить надо, некогда слюни тут по Курту Кобейну распускать.

Кажется, без крови всё-таки не обойтись.

Октябрь

Глава 6

– Расчехляй парадные трусы, Идончик, сего-о-одня будут танцы! – нараспев кричит подруга.

Входная дверь хлопает, оповещая о возвращении Ангелинки, хотя ее возглас оповестил и меня, и соседей по лестничной клетке сильно до этого. Выглядываю из комнаты и натыкаюсь на широченную пьяную улыбку подруги.

– Ты чего так орёшь, Гель? И где успела так налакаться?

– Я была на собеседовании, – выдыхает она и плюхается на пуфик у двери.

– И?

– Прошла, – прикрывает глаза и радостно хохочет. – Все, все, теперь никаких велосипедов, никаких "приятного аппетита", никаких мозолей на спине! За-жи-вем, – размахивает руками, бьётся о прихожую и тут же шипит от боли. – Блин.

– А куда взяли-то? – прислоняюсь к стене и улыбаюсь. Она очень долго и безрезультатно стучалась во все двери города, но открыли ей только службы доставки.

– А, крепежи какие-то, краска и ещё что-то, что я воспроизвести сейчас не смогу, – хихикает она.

Ангелинка тянется к туфлям и пытается стянуть их с пятки, но теряет равновесие и кренится на бок, упираясь лбом в стенку прихожей.

– Упс, пардонте, – снова смеётся она, помогая себе выпрямиться.

Ее взгляд сосредотачивается на стене напротив, а рука снова тянется к туфле.

– Оп-па! – грандиозно произносит она, выставляя вверх руку с одной из лодочек. – И-и-и… оп! – к первой присоединяется вторая рука.