(Не)настоящий парень

— Прошла, — прикрывает глаза и радостно хохочет. — Все, все, теперь никаких велосипедов, никаких «приятного аппетита», никаких мозолей на спине! За‑жи‑вем, — размахивает руками, бьётся о прихожую и тут же шипит от боли. — Блин.

— А куда взяли‑то? — прислоняюсь к стене и улыбаюсь. Она очень долго и безрезультатно стучалась во все двери города, но открыли ей только службы доставки.

— А, крепежи какие‑то, краска и ещё что‑то, что я воспроизвести сейчас не смогу, — хихикает она.

Ангелинка тянется к туфлям и пытается стянуть их с пятки, но теряет равновесие и кренится на бок, упираясь лбом в стенку прихожей.

— Упс, пардонте, — снова смеётся она, помогая себе выпрямиться.

Ее взгляд сосредотачивается на стене напротив, а рука снова тянется к туфле.

— Оп‑па! — грандиозно произносит она, выставляя вверх руку с одной из лодочек. — И‑и‑и… оп! — к первой присоединяется вторая рука.

— Смертельный номер, — улыбаюсь я. — Давай свои кэблы сюда.

Отбираю у подруги самые непотребные в мире туфли и ставлю к остальной обуви на подставку.

— Так что ты там про трусы кричала?

— Танцы! Мы должны пойти танцевать! — Геля встаёт с пуфика и, пританцовывая, кривой походкой направляется на кухню.

— Сегодня среда.

— Плевать! — Ангелина берется за чайник и подносит носик ко рту. Жадно припадает к нему и громко пьет. — Ого‑о‑онь, — вытирает рот рукавом блузки. — От шампанского такой сушняк!

— Да где ты шампанское взяла?

— В мини‑маркете! — плюхается на стул.

— И что, одна его вылакала? — только зарождающейся алкоголички мне для полного счастья и не хватает.

— Почему одна, там ещё мужик был. Санёк. Ему, правда, лет пятьдесят, но он сказал, можно просто Санёк.

— Где ты мужика взяла, Господи? — закатываю глаза. Вечно у нее что ни день — приключение.

А все оттого, что на ней лежит проклятие безупречной красоты. Когда люди видят ее кукольное лицо, длинные блестящие волосы, идеальную фигуру, тянутся к ней, как мотыльки. Довольно быстро они понимают, что за ангельский внешностью стоит вовсе не дурочка с переулочка, а злобная гарпия и уходят в закат, крестясь. А мне вот версия злобной гарпии нравится. Она настоящая. И, конечно, со мной такого никогда не происходит, начинка и оболочка ничуть не разнятся: я выгляжу простушкой, она и есть внутри.

— Так в мини‑маркете и взяла! — подруга цокает языком, словно я задала самый идиотский вопрос в мире.

— И что, вы с ним на пару ее распивали?

— Ага, — широко улыбается и откидывается на спинке стула, вытягивая бесконечные ноги перед собой. — Он мне ее и купил. Деньги‑то я на туфли спустила. Трут, кстати, зараза, — демонстрирует мозоли на пятках.

— Вот просто взял и купил?

— Ещё, наверное, на благодарность рассчитывал, но ты ж меня знаешь. Со мной эти фокусы не канают. Иди, короче, собирайся, пойдем тусить.

— Мне завтра на работу.

— А у меня завтра встреча!

— Уже девять вечера, — призываю к голосу разума, но он явно прячется за ширмой сладких пузырьков.

— Так как раз к самому веселью и придем! Все, Ида, давай без своих этих… как ты умеешь. Самые лучшие мужики ходят в бар по будням, — заговорщицки опускает она голос.

— Не лучшее место для знакомства.

— Тебе не угодишь, — фыркает она. — А между тем, у тебя уже мох из‑под платья торчит, скоро по тебе север определять будут. Сколько раз говорила: иногда просто для здоровья надо. Цвет лица улучшает, морщины разглаживает.

— Мне кажется, это все твой крем за полторы штуки, — усмехаюсь я.

— Ага, а нежелание убивать людишек с особой жестокостью тоже от крема? Говорю тебе, двадцать первый век, все в свободных отношениях давно, никто никого не осуждает. А завтра проснешься: птички поют, солнышко светит…

— Это Питер, Гель, не Доминикана.

— После хорошей ночи ты ещё и море с чайками услышишь, гарантирую!

Я закатываю глаза, но молчу. Не сказать, чтобы я не думала об этом, просто я так не могу. Мне нужен контакт с человеком, он должен мне нравиться, быть интересным, чтобы подпустить его ближе. А с первым встречным…

И тут я некстати вспоминаю исключение из этого правила. Высокое и зеленоглазое, раздражающее до коликов. И то, сколько раз зависал мой палец над кнопкой «отправить сообщение абоненту», и то, как часто я гуляла мимо той кофейни, пытаясь разглядеть в окно, есть ли он там. На что надеялась — непонятно. Изощрённая форма мазохизма, не иначе. Он мне даже не нравится! Был просто момент. Односторонний. Химия.

Может это повторится и с кем‑то другим?

— Ладно, — говорю я. — Пойду, соберусь.

— Трусы красивые не забудь, — кричит мне в спину Ангелинка.

Спустя час, почти протрезвевшая от двух чашек кофе Геля, крутит мне на голове какой‑то кокон из волос.

— Будет шик, — приговаривает она с зажатыми между губ шпильками.

Я ей не верю, но послушно сижу, идя с самой с собой на компромисс. Ладно. Ладно. Просто сходим потанцевать. Выпьем что‑нибудь на мою скудную зарплату. В конце концов, полдня на кафедре никого — может и высплюсь. Кофе никто не отменял, опять же. И вообще, мы долго не будем, пару часиков от силы.