Не называй меня майором

- Такие вот дела, Василий...

Противостоянию первых лиц шел не первый год. Жернаков едва успевал разрушать интриги, которые день за днем плели против него люди Кублатого. Менялись министры, а непрекращающаяся война их замов ко всеобщему удовольствию все продолжалась.

На этот раз Жернаков звонил полный мрачных предчувствий.

- У меня точные сведения. Кублатый готовит бо-о-льшую провокацию...

- Догадываюсь, Борис Иванович... - Скубилин подпустил порцию патоки вместе с елеем. - У нас ведь всегда так - кто больше трудится, отдает себя целиком работе, того и больше долбают. Взять вас, к примеру...

- Не в том дело... - На этот раз Жернаков не был склонен к лести.

Скубилин это сразу почувствовал.

- Безусловно...

Жернаков был ощутимо перевозбужден.

Во время своих ночных бдений замминистра обычно заправлялся хорошим марочным коньяком, запас которого обновлялся обычно начальниками подчиненных управлений.

- Каждому проверяющему дан личный план-задание. В них все. Регистрация жалоб и заявлений. Наблюдение за потерпевшими на подходе к дежурке...Да! Сохранность табельного оружия у личного состава...

- Круто...

- Для Кублатого это беспроигрышный вариант. Потом хоть сам пиши рапорт об увольнении, хоть жди, пока выгонят. Один хер... - Оба любили крепкое словцо. - Ведь так?!

Скубилин для вида поупирался:

- Ну что вы, Борис Иванович! Пусть приходят, следят... И насчет табельного оружия тоже.Не все так плохо на деле...

- Уверен?!

- Мы разослали распоряжение. Начальники лично за все отвечают. Инспекция будет контролировать...

- "Лично"... "Контролировать..." - Скубилин переборщил и замминистра сразу это заметил. - И ты мне лапшу на уши вешаешь?! У тебя раскрываемость преступлений под девяносто процентов! Откуда?!

Скубилин задержался с ответом.

- Молчишь?! А я тебе скажу! Что раскрыть не можете - летит в корзину...

- Борис Иванович! Обижаете!

- Обижаю?! Что у тебя сегодня?

Скубилин был готов к докладу.

- По первой позиции три, Борис Иванович... Раскрыто два. Вторая позиция: восемь - пять...Третья ...

Успокоившийся было Жернаков взорвался:

- Да что ты мне все цифры, Вася. Разве об этом речь! Мне верный человек позвонил...У тебя на домодедовском направлении ЧП! Дерзкий разбой! Под угрозой ножа отобрали документы, деньги...

- На вокзале?

- В электричке. Двое.

- Сейчас проверю...

- Можешь не проверять. В министерстве уже известно. Заявление не зарегистрировали! Ориентировку по вокзалам не дали! Линию не оповестили. Нет ни примет преступников, ни описания похищенного...

- Сейчас дам команду...

- На твоем месте я бы лично разобрался. Раньше, чем вмешается министерство. Тем только зацепиться, дальше уж пойдет. Полезут и в заявы, и в ружейку...

- Понимаю, Борис Иванович...

- Даже укрыть не могут!.. Жернаков был удовлетворен. - Чем жестче мы будем, тем больше у нас шансов устоять. Иначе на нас повесят всех собак ...Разберись и сразу прими меры. В шею. Сразу. Грязной метлой...

Игумнов поднял голову.

В коридоре послышались шаги. Кто-то быстро шел от дежурки.

Низкий мужской голос за дверью прозвучал глухо:

- Мне к начальнику розыска. Срочно...

То же он произнес, видимо, и при входе.

"Потому и пропустили..."

Посетитель уже входил - в коротком, на "молнии" пуховике, вязанной шапочке с козырьком - осанистый, чисто выбритый, с намечающимся вторым подбородком.

- Я тут принес заявление... - В руке он держал бумагу. - Меня ограбили. В электричке...

Он подвинул стул. Продолжил, уже сидя:

- Двое. Наставили ножи... "Не отдашь - отправишься на тот свет!"

- На вокзале?

- В электропоезде. На посадке.

Ночь началась с неприятностей. Никола не звонил, Качан исчез. На перроне - пожар.

"Теперь ещё разбой..."

- Пойдемте, покажете... - Игумнов уже закрывал сейф.

Посетитель не понял:

- Что показывать?! Электричка ушла... - Он нехотя поднялся. - Я написал заявление...

Вариант был известный.

"Я написал заявление. Оставляю и еду спать. А вы бросайтесь в погоню... Ищите, стреляйте, лезьте под пули. И не забудьте про Уголовно-процессуальный Кодекс..."

- Мы теряем время, - Игумнов был уже на пороге.

Посетитель пожалплечами.

Почти бегом проскочили мимо дежурки.

Место майора за пультом занимал помощник. Дежурный, скорее всего, вышел в ресторан или в медкомнату. Помощник составлял протокол. Двое дюжих носильщиков - понятых, не читая, подписывали бланки, .

- Я на вокзал. Если Качан будет звонить, найди меня по сотовому.

Молоденький помощник проводил Игумнова внимательным взглядом . Он все видел. Тайны общения с посетителями для посвященных всегда шиты белыми нитками.

- Понял, товарищ капитан...

Игумнов выскочил за дверь. С хода налетел на цыганок, организовавших пикет у пепелища. Кто-то из их сородичей был задержан. Гадалки требовали справедливости - последними словами нецензурно несли всех подряд - ментов, власть, систему.

Игумнов на ходу шуганул их по-цыгански.

Женщины смутились. Одно дело - откровенно послать матом на чужом языке, другое - услышать подобное на своем родном.

- Нехорошо, начальник...

Игумнов окинул глазами перрон.

Поставленные на прикол сцепы. Опущенные до утра токоприемники, темные окна вагонов...