Не называй меня майором

Тот завтра будет требовать его крови.

С самим Качаном тоже все было ясно:

"Дело подсудное..".

Качан прошел в вокзал недалеко от дежурки.

Вестибюль цокольного этажа в этом месте был открытый - с выходом на площадь. Где-то поблизости ощущался сильнейший запах гари...

"Что-то сгорело... Если бы это ружейка!.." - он не додумал до конца.

Телефоны-автоматы тянулись вдоль стены. Даже по виду они выглядели неисправными. Качан снял подряд несколько трубок, послушал.

"Глухо, как в танке..."

Наконец он нашел одну - с сигналом, нашарил в кармане пару жетонов. Набрал номер. Результат был тот же. Первый жетон проскочил, словно его и не было вовсе.

Качан врезал ладонью по ящику. На короткий миг жизнь там, внутри, проснулась.

Он опустил ещё жетон.

- Алло... - У телефона был Игумнов. - Алло!

- Это я...

- Алло! Говорите!

Аппарат тоже оказался с дефектом.

- Желтов?! Перезвони! Не слышу...

Телефонный аппарат на столе у Игумнова ещё несколько раз отзывался на чей-то призыв мелкими рассыпчатыми звоночками.

Кто-то упорно порывался до него дозвониться.

"Желтов?.."

Игумнов дважды ещё хватал трубку.

- Алло!..

Звонили, по всей видимости, из телефона-автомата.

Это убедило, что звонит не Желтов.

"Ксения?!"

Наконец, чей-то голос прорвался сквозь помехи и треск. Игумнов в первую секунду его не узнал.

- Качан?! Ты где?

Связь наконец установилась.

- Я здесь, на вокзале. Рядом с настенными автоматами... У меня неприятность...

- Стой там...

Игумнов выскочил на перрон без куртки - тяжелый, крепкий, на голову выше всех. Пробежал сквозной вестибюль. Качан все ещё стоял рядом с поломанными автоматами. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять:

"Беда..."

Несколько лет назад вот так Качан, тогда ещё совсем молодой опер, под конец ночи пришел к нему в кабинет. Долго возился с очками.

В кабинете, как всегда вертелся кто-то из посторонних. Требовались какие-то графики, све

дения... Инспектор службы принес очередную липу. Наконец, и он убежал. Они остались вдвоем. Игумнов уже догадывался о чем пойдет речь.

"Жена!"

Жена Качана - смазливая разбитная бабенка - работала на контейнерной площадке. О ней уже ходили разговоры...

- Сейчас позвонили с контейнерной, Игумнов. Там есть молодой мужик, стропольщик... - У него вдруг сломался голос.

Жену Качана вспоминали именно в связи с молодым стропалем...

- Их застали в пустом контейнере. Вдвоем...

Игумнов не дал ему продолжить.

- Молчи!

- Я должен выговориться...

- Не надо! Молчи!

- Мне некому сказать, Игумнов! Ты мне как старший брат!

- Я ничего не слышал! - Игумнов заорал: - Ты мне ничего не говорил, слышишь!.. Где Цуканов?! Пусть зайдет! Пойми! Вы помиритесь, а я останусь для тебя постоянным напоминанием... И вообще! Никому ни слова! Слышишь? Иди, работай!

И вот теперь...

Качан, надвинув "бандитку" на глаза, тщательно протирал очки. Куртка на нем была расстегнута. Он начинал протирать очки особенно аккуратно, когда у него щемило на сердце...

Игумнов знал Качана лучше, чем тот себя сам.

- Что случилось?

- Пистолет...

Игумнов понял.

- Где? - Все в нем оборвалось.

- В Домодедове на перроне. Получилось так...

Вскоре Игумнов уже представил себе всю картину.

Коммерческую палатку "Азас" в ночном длинном ряду таких же - с красочными корбками и экзотическими бутылками снаружи; с "торфушками", левой водкой - "осетинкой" внутри.

Обледенелую - сколько её не чисть - платформу перед прибытием последнего электропоезда из Москвы; прикорнувшего на скамье Качана. Потом патрулей, начавшуюся разборку российско-нигерийской наркомафии...

- ... Водитель дрезины ещё позвонит. Не знаю, что он подумал. Это все.

- Теперь о краже пистолета, кроме самого Качана, знал старший наряда и его непосредственный начальник.

"Процесс пошел..."

В обязанность Игумнова входило - немедленно поставить в известность вышестоящее начальство. Транспортное Управление внутренних дел на Московской дороге в течение часа должно было проинформировать МВД России.

Инструкция об этом была одной из краеугольных в системе.

Нарушителей - в назидание другим - ожидало примерное наказание вплоть до увольнения со службы...

- На мне можно ставить крест...

От "пахана" сейчас ничего не зависело.

Утрата табельного оружия никому ещё не сошла с рук.

Финал мог быть только один - позорное изгнание...

- Идем ко мне, - Игумнов повернул в отдел.

- Там дежурный...

- Молчи.

С этой минуты Игумнов брал вину за задержку информации Вверх на себя.

Качан ничего не сказал. Любая благодарность выглядела бы сейчас оскорбительно ложной.

- Все равно из этого дела мне не выпутаться, Игумнов...

При сдаче дежурства тайное так или иначе должно было стать явным.

- Только тебя подставлю

- Пошли.

Поиск оружия всегда был делом муторным, заканчивавшимся чаще ничем.

По каждому пропавшему стволу составляли планы оперативно-поисковых мероприятий, рассылались формальные ориентировки и отдельные поручения.

В конце каждого квартала писали справки о выполнении и намечали мероприятия на следующий...