Не называй меня майором...

— Патрульные его не догнали. Парень на полном ходу вскочил в дрезину… Такая стрельба началась. — Майор скомкал конец рассказа. Он рассчитывал на большее. — На всякий случай я проинформировал Домодедово… — Он помолчал. — Ты ведь в курсе?..

— Да.

— Я так и понял.

Дежурный привычно анализировал.

— Что-то случилось. Правда, Игумнов? Сначала генерал. Теперь приехал из дома Цуканов, взял машину. Вы с Качаном тоже куда-то собираетесь. Вы оба едете?

— Оба. И с нами Карпец.

— Какие-то дела… — Майор хлебнул из стакана. — А дежурный обо всем узнает последним… Хочешь что-то сказать?

— Да. Вооружишь меня и Карпеца…

— Ясно. А еще? Может я тоже смогу поучаствовать?…

— Поищи экипаж этой патрульной машины… — Игумнов подал бумагу с номером.

— Это мы мигом. А когда, по-твоему, я узнаю обо всем остальном?

— Ты? — Начальник розыска щелкнул зажигалкой, полюбовался пламенем. Потом загасил вовсе. — Ты узнаешь все утром перед сдачей дежурства. Я обещаю. Когда у нас край?

— В восемь. Я должен дать сводку в Управление.

— Без десяти восемь я тебя во все посвящу.

Игумнов поднялся, захлопнул сейф. Взглянул на часы: младший инспектор уже должен был находиться на месте вместе с машиной.

— Без меня может позвонить Ксения. Все запиши и поставь в известность меня или Цуканова… — Он переждал, подытожил. — А до этого ты ничего не слышал, не знаешь…Большие знания преумножают печаль.

— Я знаю, Игумнов. Особенно на нашей службе.

***

Младший инспектор Карпец — вальяжный, обманчиво спокойный и добродушный — в своем «жигуле» на площади с трудом перемогал сон.

Площадь была пуста. В тусклых огнях за палатками перед музеем «Траурный поезд В.И. Ленина» свора бездомных собак облаивала припозднившегося бомжа.

По звонку Игумнова Карпец собрался в минуту:

На этот счет у него была собственная теория субординации.

«Прикажет начальник розыска — выполняй! Он — пахан! Скажет: „ты ничего не видел, не знаешь!“ В точности повторяй. Стой на своем, как велел! Потому что он знает полный расклад вокруг лучше тебя…»

Бывший ковылковский лимитчик из Мордовии, Карпец изучил эту систему досконально сам и тому же учил новичков.

«Скажет пахан: „Бери вину на себя ! Говори, что ты там был! Или, наоборот, не был…“ Делай, как он говорит. Может потом он же и взыщет с тебя за это — молчи! Не сомневайся, никого не выдавай. Ты не знаешь всего. Может у него не было другого выхода. Ты помог ему, потому что взял все на себя. Через месяц взыскание с тебя снимут. А потом, смотришь, уже велели написать рапорт на материальную помощь, подкинули бабок, а там уже и премию…»

Тонкости службы имели практический смысл.

«Кто, кроме пахана, замолвит за тебя слово, когда ты следующий раз снова погоришь?! Не удержишься — поддашь на дежурстве с земляком. Или, скажем, носильщик или кладовщик в камере хранения поставят тебе бутылку…»

«Идут!»

От вокзала показались Игумнов и старший опер.

Карпец сразу понял: произошло что-то серьезное.

Начальник розыска поздоровался молча. Качан буркнул неразборчиво.

— Сходи, получи оружие… — сказал Игумнов.

— Есть…

Карпец вернулся быстро. В его отсутствии, похоже, начальник розыска и старший опер так и не сказали ни слова друг другу. Обдумывали положение.

Младший инспектор сел за руль.

— Куда нам?

— Сначала в Варсонофьевский переулок…

Карпец и не слышал такого.

— Давай в Центр… — Игумнов взглянул на часы.

В случае, если руководителя менежмента «Освальд» не окажется на месте, они ещё успевали в офис Охранно-сыскной Ассоциации. Игумнов не сомневался: в «Лайнсе» у Рэмбо наверняка есть материалы на Коржакова и его фирму .

Гнали с ветерком. На Садовом кольце особенного движения не чувствовалось. Тусклоосвещенные тротуары были пусты.

Игумнов думал о патрулях.

«Старлей и сержант, задержавшие Качана в Домодедово… Качан теперь их и через сто лет опознает… Они упустили его и оттого им сейчас неспокойно…»

Фактически Качан знал про предательство патрульных и мог сдать обоих ментов-оборотней их начальству. И не только их.

Получалось, что за нигерийской преступной бригадой наблюдал с платформы телохранитель Коржакова, а, значит, — в прошлом мент или сотрудник другой спецслужбы. Он представлял серьезную опасность: видел в деле всю банду…

Выстраивалась логическое продолжение.

Оплошность старлея с сержантом могла стоить жизни обоим. Выход был один — физически устранить Качана.

Проштрафимся патрульным видновская к р ы ш а могла поставить задачу и определить срок — до утра! Утром будет уже поздно…

«Но как найти Качана? Искать через „Освальд“?! Но это уже только завтра!»

Внезапно Игумнов д о г н а л:

Зацепка у патрулей была одна. Та же самая, что и у ментов:

«Адрес Коржакова… Рано или поздно они наверняка тоже приедут в тот же адрес, на Варсонофьевский, чтобы перехватить Качана!..»

Заехали с Рождественки.

В исконных московских переулках, здесь, чувствовалась близость соседней Большой Лубянки — вотчины бывшего Комитета Государственной Безопасности, перешедшего под крышу Федеральной Службы Безопасности.