Не называй меня майором...

Заместитель Игумнова Цуканов и перемогавшийся в ожидании назначения подполковник по прозвищу «Штирлиц» пригнали на привокзальную площадь в Домодедово довольно быстро — по почти пустому в этот глухой час ночи скоростняку.

У станции Цуканов сразу заметил сотрудников домодедовской милиции в штатском, они перекрыли подход к пешеходному мосту. Тут же поблизости толпились нивесть откуда-то появившиеся в такое позднее время зеваки.

Для начала Цуканов сразу освободился от своего спутника, которому откровенно не доверял. Штирлиц прямым ходом отправлялся к монтерам пути. Работяги могли многое рассказать о событиях этой ночи, если бы захотели.

— Перепишите всех, кто работал в ночную смену…

Предварительный инструктаж подполковника он произвел ещё в дороге, теперь только напомнил:

— И не забудьте насчет милицейских патрулей… — В качестве чужого подполковник был для всех только на «вы».

— Я понял, — Штирлиц — типичный внешне сотрудник Комитета Глубокого Бурения — поджарый, вроде неловкий, с мелкими чертами лица и отличной пластикой собранного мускулистого тела, поправил воротник куртки. Внимательно взглянул на Цуканова. — Что-нибудь еще?

Он постоянно напрашивался на поручения.

Это настораживало.

Не меньше чем тянувшийся за Штирлицем скандальный шлейф — слухи о принадлежность к таинственным спецслужбам, обрывки недвусмысленных разговоров.

«Кто его знает, чем они там занимались у себя? Если засекали мобильник Джохара Дудаева — черт с ним… А если закладывали гексаген или подрывали собственные блокпосты под видом вахабитов?!»

— Я буду там… — Цуканов кивнул на мост.

— Там вроде оцепление…

Зам только махнул рукой, — Закончите с монтерами — возвращайтесь сюда…

«Выканье» давалось Цуканову с трудом. Нормальные люди все были друг с другом на «ты». Если, конечно, человека не собирались арестовывать. Тогда закон обязывал соблюдение ненужного этикета…

— И здесь ждите…

У ближайшей милицейской цепочки Цуканова действительно притормозили. Правда, тут же разобрались. Не понадобилось даже милицейского удостоверения. Свернутая газета, грубоватое запанибратство выдавало своего. Кроме того сразу нашелся и знакомый мент — не раз приезжавший на вокзал за билетами. ..

— Что тут было? — Они поздоровались.

— Разборка…

Цуканов накоротке выспросил подробности:

— Есть убитые?

— Один. Прямо в сердце засадили. Огнестрельное…

— А оружие?

— Не нашли. Но есть гильзы.

— Отечественные?

— Да. Я думаю, стреляли из «макарова»…

— Ладно. Еще поговорим. Я здесь… — Цуканов отошел.

Настроение у него сразу ухудшилось. Похищенный у Качана пистолет мог быть пущен в дело. Причем немедленно. И прямо тут, недалеко от места, где был похищен…

«До пенсии не дадут доработать…»

Все должно было разъясниться очень быстро .

Каждая пуля, каждая стрелянная гильза несли на себе следы оружия, из которого выпущены. Их сравнивали с другими, с мест нераскрытых преступлений, проверяли по соответствующим картотекам. Светился ли данный пистолет раннее, когда , где — эксперты должны были это узнать уже к утру.

Использование милицейского ствола тем более не могло остаться незамеченным. С ментовским оружием дело обстояло проще — все оно было зараннее отстреляно. За каким подразделением оно значится, должно было стать известным ещё быстрее.

Пока домодедовцы возились с протоколом, начал идти небольшой снежок.

Цуканов прошел ближе к вокзалу: где-то вблизи должен был находитьс бывший коллега — уборщик станции, о котором говорил Игумнов.

«Так и есть!»

Вскорости Цуканов увидел его. Экс-подполковник оставил скребок, возил по асфальту широкой фанерной лопатой, отделанной внизу металлической блестящий лентой.

— Привет, командир!

Они знали друг друга давно. Вместе начинали постовыми на Курском. Кириллыч был старше, удачливее. Выправка, рост, десятилетка. К тому же хохол, с начальством услужлив… Язычка его, правда, боялись. Мог съесть любого. Карьеру сделал быстро. Теперь, правда, здесь, на платформе… А у него, у Цуканова кафтан прожжен, выговор на выговоре, а все держат…

— И ты здесь!

Они отошли к ограждению платформы. Пообрюзгший, с брюшком, розыскник и отставник, согнавший жирок на физической работе.

— Курить не начал? — Цуканов поискал по карманам. — Как здоровье, Кириллыч?

— А чего здоровье?! Все время на воздухе… Как вы там?

— А у нас чего? — Безраличный тон, каким был задан вопрос, Цуканова не обманул. — Все одно…

Отставник был в курсе всех внутренних интриг, козней, подсиживаний. Держаться с ним следовало осторожно.

Цуканов достал сигареты. Экс-подполковник потянулся к пачке.

— И я одну испорчу…

— Давай, — пора было приступать к делу . — Тут у вас жарко, — он кивнул в сторону моста. — Передали: чуть ли не бой произошел…

— Ты разве не участвуешь?!

— В осмотре ? Неясно пока чья территория…. Надо взглянуть в схему разограничения обслуживания…

Кириллыч разогнал дым рукой:

— Территория моста наша. Я помню. Сам подписывал…

— Это когда было? Наверное, при министре Бакатине…

— Сказал! После Куликова. — Подполковник оперся на лопату. — Ты того… имей в виду. Дело все равно вам передадут…

У Цуканова были более важные заботы.

— Только один труп?