Не небом едины (СИ)

— Прости Господи, нашла кого вспомнить, отца своего! — перекрестился он и схватился за массивный золотой крестик на длинной, плетёной цепочке, что виднелся в вырезе тёмно-красной рубашки.

«Элина, может, и поколачивает Лёнечку и доводит до паники, зато одевает его с иголочки. Рубашка вон брендовая, дорогая и новая. При мне у него такой вещицы не было.», — промелькнула мысль.

— К слову вспомнила, как папенька в шутку тебя Леопольдом именовал, — пожала я плечами, переминаясь с ноги на ноги, придерживая бок, который заныл.

— Мне твой папенька, царствие ему небесное, является в кошмарах, — вздохнул нервно бывший, — а на днях привиделся и вовсе средь бела дня.

— Тебе надо больше отдыхать, ты и раньше из работы не вылезал, а теперь тебя беременная жена выматывает. Возможно, я тоже доставляла тебе неудобства, когда ждала малыша.

— Нет, — топнул ногой Леонид, — ничего подобного. Ты не была мне в тягость, — странно улыбнулся он, держась одной рукой за стену, а второй опираясь на Изольду, — к тому же большую часть беременности пролежала на сохранении.

— Ясно, — я вернулась на койку, устав стоять, — давай выкладывай ваш план с Элиной. Чего вы хотите?

— Эмм, — Липатов отступил от стены, робко придвинулся ко мне, взяв меня за руку отвратительно влажной рукой, — надо бы девочку уговорить явиться ко мне в клинику.

— К тебе в клинику?

— Уж не думала ли ты, дорогая, что мы с тобой наслаждаемся роскошной жизнью на мою скромную зарплату эндокринолога? — съязвил Лёня, снова меняясь в лице, и больно крутанул на моём указательном пальце золотое кольцо с рубинами и изумрудами, подаренное им в предпоследнюю годовщину.

Я было на секунду замешкалась и струсила, но, заметив, как бывший начинает заходиться в новом приступе и тяжело дышать, без тени сожаления и без малейшей доли сомнений решила, как взрослый человек, взять на себя ответственность за свою жизнь и начать бороться за свою любовь. «Алёна мне тоже какая-то выискалась. Плутоний — мой любимый волшебник, и точка!», — с энтузиазмом заключила я про себя.

— Уж не на деньги ли папеньки ты открыл свою клинику? Ему это ох как не понравится. Он гневаться будет, учти.

— Пусть, сколько хочет, гневается и сокрушается с того света. Я в крайнем случае в церковь схожу, поставлю ему свечку. — продолжая задыхаться, рассмеялся Леонид и медленно направился к выходу из моей палаты.

— Благая мысль, Липатов, — я толкнула легонько его в спину и расхохоталась, — только поставь свечку за здравие. Папенька ведь жив твоими молитвами.

Леонид поперхнулся и сполз по стене, сливаясь с ней белизной, и мы едва успели с Изольдой подхватить его под руки

Глава 37

К нам с Изи присоединился какой-то щупленький санитар или медбрат, и обливаясь потом, сотрясаясь своими хрупкими костями, помог дотащить Лёню до моей больничной койки. Пока мы волокли тушку нашего общего бывшего, заклятая подруга испепеляла меня осуждающим взглядом. Когда я устало опустилась на стул, наблюдая за манипуляциями Изольды над обмякшим телом Леонида и потирая гудящие мышцы рук и плеч, она с укором заговорила со мной.

— И зачем ему надо было говорить про твоего отца? Поберегла бы будущего папашу, ему ни сегодня завтра предстоят бессонные ночи.

— Обо мне он что-то не шибко думал, подвергая опасности, стирая мою память. Почему я должна думать о его светлости? — И то верно, — Изи зевнула, прикрывая рот рукой и наблюдая за какими-то показателями на аппарате, что привезли оперативно в палату, к которому подключили Лёню. — Это какой-то секрет, что мой отец жив? Я думала вы все тут в курсе всего, кроме меня.

Изольда распустила хвост и помотала головой, потирая переносицу. Под глазами у неё пролегли тени усталости, морщинки собрались, прибавляя возраста и выдавая сотни бессонных ночей, проведённых по долгу службы возле пациентов.

— Для всех Юрий Георгиевич погиб в той аварии. И Леонид также верует в это. — Но как? Почему? А откуда ты это знаешь? Ты ведь и про Платона была в курсе? — я вытянула ноги, растекаясь по стулу. — Потому что, Ильинская, — подруга измученно вздохнула, — мой отец организовал ту аварию. И твоего отца мы успели спасти, а тебя нет. Но мы надеялись, что твой молодой организм справится, и ты несильно пострадаешь. Я же не знала о твоей беременности. Да и чтобы я потом предъявила Липатову, если бы ты осталась жива, и он тебя однажды встретил? — Какая дивная история, — с сарказмом подметила я, — ни в сказке сказать, ни пером описать. — Почему дивная? Обычная, — подруга посмотрела туманно сквозь меня, — и да, я в курсе многого. И, где Плутония твоего искать, знаю. Надо же, старая любовь не ржавеет. — Старая любовь, старая я, — я вспомнила невольно фотографию молодых, красивых и счастливых Алёны и Платона и всплакнула, смеясь, — не стоит его тревожить, наши пути давно разошлись, и я не собираюсь идти против ветра, против судьбы. — Он любит тебя, это видно невооружённым взглядом, — Изольда вытащила что-то из кармана своего серо-голубого халата и протянула мне, — зачем ты его испытываешь и себя?